Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря

Они были непросвещенными, ибо никто из власть имущих не был заинтересован в их просвещении. Ведь просвещенному человеку не так просто «вешать лапшу на уши», как просвещенному. Умные не нужны, нужны послушные. То, что они были легко возбудимы и готовы, не задумываясь, возлагать вину за свое жалкое — от трудного детства до нищей старости — существование то на того, то на другого, также можно было использовать, если действовать с умом. Однако управлять ими было непросто. Этот плебс, эти сотни тысяч деморализованных и развращенных вынужденным ничегонеделанием, вечно голодных и агрессивных, раздражительных, заражавших друг друга своей агрессией и раздражительностью, когда сбивались в большие массы, были крайне взрывоопасным оружием, с помощью которой можно было держать в узде своих политических противников, но которая могла, в случае малейшей неосторожности с твоей стороны, выйти из-под твоего контроля, обратиться против тебя самого, и тебя уничтожить. Великие демагоги, и в первую очередь — Цезарь, знали это и вели себя соответственно.

Римский медник

Таковы были «пролетарии в лохмотьях», составлявшие немалую часть столичной «биомассы». Как ни мало нам известно об этой части непривилегированного населения Града на Тибре, нам, странным образом, все-таки известно о ней гораздо больше, чем о другой части проживавшего в «Вечном Городе» простонародья, к «люмпен-пролетариату» не относившейся. О достаточно многочисленных ремесленниках, мелких торговцах, пекарях, лекарях, тряпичниках, горшечниках, старьевщиках, цирюльниках, могильщиках, гробовщиках, возчиках и извозчиках, шерстобитах, лоскутниках, владельцах прачечных, гостиниц и таверн, рабочих с постоянным заработком (трудившихся на условиях долгосрочной занятости в мастерских и на производствах, где использование рабского труда было нерентабельным), или, говоря по-русски — «мещанах», а используя марксистский термин — «мелких буржуа», «мелкой буржуазии». Они существовали, обладали определенным влиянием, были объединены в профессиональные союзы — коллегии, своего рода «политические клубы», культовые (религиозные) и похоронные (кладбищенские) братства, свои комитеты в избирательных округах (видимо, демократические по характеру и духу), и, несомненно, играли свою роль в жизни Города. Будь это иначе, вожди римских политических «партий» не стремились бы использовать их в своих целях. Они могли представлять собой угрозу, если им удавалось мобилизовать и поднять на борьбу, в свои интересах, и «скот, наделенный правом голоса».

Римские виноторговцы

Что, судя по всему, происходило гораздо чаще, чем можно было ожидать, особенно — взирая сверху вниз с вершины общественной лестницы. Об этом свидетельствует та неслыханная ярость, страстность и политическая активность, с которой народ принимал участие в борьбе «марианцев» с «сулланцами», во всех этих уличных схватках, собраниях, сборищах, сходках, граничивших с бунтом и так часто вынуждавших аристократов в страхе запираться и баррикадироваться в своих виллах. Время от времени эти бесправные, униженные и оскорбленные, вспоминали о своем попранном верхами общества человеческом достоинстве и осознавали свою силу. Однако, вследствие своего невежества и узости своего кругозора, они не знали и не понимали, когда стоило браться за камни, ножи и дубинки, а когда — не стоило. Поэтому действия плебеев эпохи предсмертных конвульсий республиканского Рима нередко превращались в нескончаемую цепь бессмысленных или противоречащих друг друга актов насилия.

Вся глубина деморализации римского «плебс урбана» становится очевидной при рассмотрении событий, связанных с законопроектом Публия Сервилия Рулла, внесенным на рассмотрение сената в 64 году до Р. Х.

Избранный народным трибуном, Рулл сразу же после вступления в должность, как и многие трибуны до него, предложил «отцам, внесенным в списки», щедро наделить землей столичное простонародье. Предполагалось разделить между столичными плебеями часть неиспользованного государственного земельного фонда — «agеr publicus» («общественной пашни») Римской республики, расположенного на территории Италии, но также и другие италийские (и не только италийские) земельные угодья, чьи прежние владельцы должны были получить компенсацию в размере полной стоимости земли, отчуждаемой у них в пользу римских плебеев (которую новым владельцам было запрещено продавать). Средства на выкуп земли Рулл предлагал взять из военной добычи Помпея и доходов от римских провинций.

Законопроект Сервилия был тщательно продуман и детально проработан, проникнут духом новизны и вполне реалистичен. Его принятие, если и не ликвидировало бы римский «люмпен-пролетариат» как «класс», то, во всяком случае, уменьшило долю неимущих тунеядцев в общем населении Города до вполне приемлемых размеров.