Человэльф

– И что это за операция, адмирал Сибатор? – спросила Катриона. Еще секунду назад ей больше всего на свете хотелось принять горячий душ, но слова млита настолько заинтересовали и даже насторожили ее, что она сразу же забыла об этом. – Если военные планируют провести ее на территории Эльфландии, мне необходимо знать об этом и немедленно доложить премьер-министру. Если ты не забыл, то я…

– Помню, помню – полномочный представитель посольства суверенного государства Эльфландия, – закончил за нее млит, с явным презрением произнося последние слова. – А, следовательно, ты не можешь не знать о распоряжении эльбста Роналда – и, кстати, по просьбе вашего же премьер-министра, – изловить неуловимого «Летучего Голландца», который терроризирует местные воды. Два моих фрегата уже не первый год бороздят море в районе архипелага Внешние Гибриды. И пока безрезультатно. «Летучий Голландец» неуловим, словно он бесплотный дух. Однако кровавые следы, которые он оставляет за собой, говорят, что это не так. Морские торговые суда продолжают гибнуть. Мы находим их обломки. Судя по всему, их топят, причем самым примитивным способом – орудийным залпом под ватерлинию.

– А если это подводная лодка? – спросил Борис. – Подплывает незаметно под водой – и бац! – выпускает торпеды в цель. Я читал книги о Второй мировой войне. Тогда такое случалось часто.

– Ты явно далек от военного дела, молодой человек, – снисходительно ответил млит. – Для подводной лодки Внешние Гибриды слишком мелкий аквариум. Субмарина не смогла бы даже выставить перископ. И ободрала бы свое днище о дно. Мы бы вычислили ее в два счета. Нет, здесь злодействует другая посудина. Но главный вопрос не этот, а зачем и кому это надо?

– Возможно, что кто-то пытается спровоцировать конфликт между Эльфландией и…, – Катриона, бросив быстрый взгляд на Бориса, закончила фразу явно не так, как собиралась: – И всем остальным миром.

– Именно так думает премьер-министр Лахлан, – подтвердил млит. – Поэтому мы здесь, разумеется, по приказу эльбста Роналда. Но мои фрегаты не могут патрулировать здесь вечно. Так мы сами превратимся в «летучих голландцев»!

И млит раскатисто рассмеялся над собственной шуткой.

– Поэтому я и придумал свой гениальный как по простоте, так и по замыслу, план, – внезапно оборвав смех, сказал он, с неприкрытой гордостью глядя на Катриону, словно ожидая от нее похвалы. – Мы даже успели обсудить его с предыдущим главным смотрителем маяка. И он счел его удачным и выполнимым. Еще бы! Как же его звали, этого человека? Кажется, это был француз…

– Габриель, – произнес женский голос за их спиной. – Его звали Габриель Клеман.

Это была Скотти. Никто не видел, когда она подошла и как долго слушала их разговор. Она была в своем неизменном чепце и с неизменной приветливой улыбкой на лице.

– Он был хороший человек, – продолжала она. – Добрый, веселый, любил петь и танцевать. Любвеобильный, как все французы.

– И кого же он мог здесь любить? – с усмешкой спросил млит, презрительно глядя на старуху. – Уж не тебя ли?

– Он любил жизнь, во всех ее проявлениях, – не обиделась Скотти. – Поэтому часто выходил по ночам из дома, бродил по острову, забирался на вершину холма. Любовался на восходы и закаты, на море, когда оно штормило, и когда был полный штиль…

– Она так говорит, как будто сама была влюблена в этого француза, – громким шепотом, который был слышен, вероятно, на другом краю острова, сказал млит на ухо Катрионе. – Сколько ей веков, этой престарелой прелестнице?

Катриона не ответила, с укоризной взглянув на него. А Скотти как будто не услышала. И, вздохнув, закончила:

– Это его и сгубило. Однажды он вышел из дома и уже не вернулся. Он поднялся на вершину скалы, начался дождь, он поскользнулся на мокром камне и упал вниз. Умер почти сразу. Почти не мучился.

Борис удивленно посмотрел на нее, но промолчал.

– Скотти, ты хотела нам что-то сказать? – мягко спросила Катриона. У нее на глазах заблестели слезы. Она подумала, что в этот вечер мог погибнуть и Борис. И она бы тоже вспоминала его с теплотой, как Скотти Габриеля Клемана. А, может быть, и нет. Потому что до этого вечера Борис был для нее абсолютно незнакомым человеком. Как все изменилось в один вечер! Вся ее будущая жизнь, возможно…

– Я хотела сказать, что ужин готов, – ответила Скотти. – И я приготовила для вас ванну. Мне кажется, тебе она не помешает, Катриона. И новому главному смотрителю маяка тоже.

– Надеюсь, они будут плескаться не в одной ванне, а? – громоподобно захохотал млит. – В целях экономии горячей воды.

Он был так доволен своей шуткой, что смеялся еще долго после того, как Катриона ушла вместе со Скотти, бросив на него негодующий взгляд. А затем так же внезапно замолчал и обернулся к Борису, который все это время продолжал сидеть на другом краю камня и рассматривал его, как диковинного зверя в зоопарке. Его поражала редкостная бесцеремонность адмирала.

– Адмирал, мне действительно хотелось бы умыться и переменить одежду, – сказал Борис. – Так что буду вам очень обязан…