Чем пахнут звёзды

На доске два варианта, по четыре задания в каждом, одно, конечно, с двумя неизвестными. Осталось отметить отсутствующих в журнале и начинать контрольную. Я все тяну и тяну время, да тянуть больше некуда. Можно сделать перекличку, но я вижу, вижу: Дунаева нет! Нет и Золотарева.

А вот и второй звонок засипел, забулькал, закашлялся.

Я поднимаю руку, перепачканную мелом:

– Ребята, садимся….

Дверь распахивается наотмашь, и я вижу не букет, нет, целую вязанку ландышей! Белоснежные малюсенькие колокольцы подрагивают и, кажется, звенят нежным едва слышимым звоном. Цветов так много, что Дунаев сжимает охапку обеими ладонями.

– Мы успели, Ирина Владимировна! Я же обещал!

Он неловко вставляет букет мне в руку, несколько хрупких стеблей падают на пол, мы приседаем за ними одновременно, едва не сталкиваясь лбами.

Класс гудит, Золотарев громко рассказывает:

– За дальним лесом собирали. Леха увяз в болоте, еле выбрался, потому и долго.

Едва успокаиваю класс, и так десяти минут от урока, как ни бывало. Придется прихватить перемену. Ох, влетит мне от директора!

Девочки нет-нет да посматривают на ландыши, рассыпанные по столу. Дунаев метнулся было к «трудовику» за ведром, но я его остановила:

– Контрольная, Алеша!

Со своего места я не вижу, что там с заданиями у Дунаева, а подойти к нему не осмеливаюсь: покраснею при детях!

Дунаев пишет, почти без остановки, он спокоен и сосредоточен, лишь лоб пересекает вертикальная морщинка. Вертится и заглядывает во все листочки, до которых дотягивается, Золотарев, я иногда негромко одергиваю его:

– Золотарев, не вертись! Сам думай!

На каждое такое замечание Дунаев поднимает голову от парты, и смотрит на меня, как будто я обратилась к нему, а не его другу.

Но вот листочки сданы, я прячу их в свой портфель. Девчонки облепили стол, нюхают цветы, жеманно закатывая глаза; самые смелые выпрашивают у меня по пучочку ландышей, и счастливыми убегают на следующий урок: сегодня вся школа пропахнет ландышами.

Вечером я проверяю контрольную, убрав все с кухонного стола, тщательно протерев клеенку сухой тряпкой и на минутку сунув нос в огромный ландышевый букет.

Двойные листочки я делю на две стопочки: первый вариант, второй… Узнаю′ мелкий почерк Дунаева, даже не глядя на подпись, кладу его листок в самый низ стопки листков второго варианта, отыскав, отправляю к нему листочек Золотарева, мельком замечая, что даже в первом – простом примере – несколько раз исправлен ответ.