Чем заканчиваются все дороги? (СИ)

- Может, скажешь, наконец, как тебя зовут, beanna?

Алиса недоверчиво заглянула в сверкнувший лукавством глаз. И вложила свои пальцы в его ладонь, слегка пожав в ответ и называя то, о чем во всей этой кутерьме и не вспоминала – свое имя.

Стараясь не выдавать нараставшего изумления и ничем здравым необъяснимого расположения к этому, без сомнения, опасному, непредсказуемому и бог знает какому еще… не-человеку, Алиса улыбнулась чуть шире. Потом опустила взгляд, посмотрела на его предплечье, на котором виднелись недавние швы.

- Как заживает? – спросила она. – Нормально?

- По-другому не бывает, - небрежно ответил эльф.

Радуясь, что нашлась хоть какая-то тема, чтобы не молчать, а, самое главное, что-то делать, вместо того, чтобы сидеть, не зная, куда девать глаза и руки, Алиса сказала совершенно по-деловому:

- Позволь, я все-таки посмотрю.

Он придвинулся ближе, слегка поднимая бровь, как бы говоря: «Ну, попробуй…»

Алиса положила пальцы на его теплую кожу. Только сейчас она обратила внимание, какая же она гладкая, словно шелковая на ощупь – если не считать шрамов, конечно. Ни единого изъяна, ни одного волоска не было на этой точеной, жилистой и сильной руке. Так же, как и на всем его теле, обнаженном до пояса, стройном, гибком и сильном, совершенном, словно у древней мраморной статуи, покрытой контуром лиственной татуировки…

Она видела его высокую, сильную шею, разворот плеч и ямочку между ключицами. Совершенные очертания скул, нижней челюсти, губ, все время готовых скривиться в ехидную, наглую усмешку… И она видела шрамы.

Шрамы были везде. Пересекали грудь и плечи. Звездами, оставленными – кто знает? – стрелами, а может и клещами палача, цвели на поджарых боках и животе. Они были… как летопись. Летопись того, чего Алиса и представить себе не могла. И вдруг, сейчас, в этот миг, почувствовала. Так сильно почувствовала, что внезапно сердце ее болезненно сжалось.

Сколько же горя, сколько смертей, сколько калечащих душу не моментов – лет, десятилетий, думала она. Такой красивый. Такой живой и отчаянный…

«Мамочки, - обомлел тот, кто был ее здравым смыслом. – Да ты что, забыла, как он тебя душил?.. Ты что, готова уже…»

Алиса сама не хотела додумывать, на что она там готова. Ей стало вдруг и страшно, и горько, и сладко одновременно. Никогда, ни с кем рядом не испытывала она ничего подобного…

- Швы нужно снять…

Ей хотелось, чтобы голос ее прозвучал деловито или буднично. Но он прозвучал так, как прозвучал.

Заметив, как он перехватил ее взгляд, она встала, ожидая какой-нибудь пакости или злой насмешки. Но почему-то не дождалась.

Она подошла к шкафу, достала аптечку, села обратно за стол и принялась осторожно вынимать нитки из краев свежего шрама. Рана затянулась хорошо и прямо-таки фантастически быстро; Алисе оставалось только дивиться.

Эльф не сводил с нее внимательного, изучающего взгляда, откровенно ее рассматривал; и ей вдруг стало по-настоящему неловко.

- Ты целительница? - наконец спросил он, нарушая уже становившееся невыносимым для Алисы молчание.

Алиса откашлялась.

- Нет… Отец… Он научил меня кое-каким мелочам. Говорил, что пригодится, - Алиса усмехнулась. – Он хирург. Это…

- Я знаю, что такое «хирург», - перебил Йорвет. – Так кто же ты?

Его взгляд жег ей щеку и скулу. Ни за что на свете она не решилась бы сейчас посмотреть ему в лицо.

- Я архитектор, - сказала она глухо. – Делаю чертежи, по которым потом строят здания.

- Делаешь чертежи?.. – он приподнял бровь со странной усмешкой, опять растягивая слова в акценте, почему-то то исчезавшем, то появлявшемся у него вновь.

- Ну да, - сказала Алиса, неведомо отчего чувствуя едва ли не стыд и злясь на себя за это.

Йорвет помолчал, следя за ее пальцами. А потом протянул с какой-то горькой издевкой:

- Мир, в котором женщина-d’hoine создает чертежи величественных дворцов, с колоннами и арками!..

Алиса, против воли, все-таки вспыхнула.

- Никаких арок и колонн, Йорвет. Склады и цеха, похожие на гигантские амбары. D’hoine тебя не разочаруют, поверь.

Она сама удивилась, откуда в ней вдруг взялся этот опасный, безрассудный, попросту идиотский рядом с этим эльфом сарказм. И как сильно ее задели его слова, слова пришельца из другого, далекого мира, не имеющего к ней, Алисе, никакого отношения…

- Я закончила, - сухо сказала она, собирая свои принадлежности. Эльф молча, не прекращая глядеть на нее этим своим странным взглядом, потер ладонью предплечье. Видимо, свежий шрам здорово чесался.

«А чего ты ждала? – спросила себя Алиса. – Благодарностей? Извинений?..»

Убрав аптечку, она снова подошла к столу. Села на край дивана, не зная, что сказать или сделать.

- Красивые татуировки, - вдруг небрежно сказал Йорвет, взглядом указывая на ее обнаженные руки.

- Спасибо, - так же сухо ответила Алиса.

- Что они значат?

- Долго рассказывать.

- Я не спешу.

Она, наконец, посмотрела ему в лицо. Едва заметно прищурилась, мазнула взглядом по его плечу и шее.

- А твои? Значат что-нибудь?

- Не увиливай от ответа, d’hoine, - сказал он спокойно. – Хотя, - глаз его сверкнул, - если ответ будет: «Не твое дело», - можешь не трудиться!