Чем заканчиваются все дороги? (СИ)

- Вздор, - буркнул ведьмак. – Никогда не понимал этого. И вообще, Трисс, почему поэты порой – что твои базарные бабы? Склочные, завистливые, вздорные….

- Не начинай, Геральт. Занудство тебе никогда не шло. Застегивай уже, в конце концов, свой дублет, нам пора выходить. Или ты бы предпочел, чтобы я нас телепортировала? – лукаво прищурилась чародейка.

Ведьмак поморщился и вздохнул.

- Я бы предпочел вообще никуда не ходить. Но раз ты настаиваешь…

- Геральт! – Трисс вновь нахмурилась, но даже эта гримаска не могла скрыть веселого блеска в глазах. За то время, что они прожили вдвоем в Корво Бьянко, она здорово похорошела и повеселела и, казалось, стала моложе. – Если уж нам пришлось проделать такой путь – я намерена получить хоть какое-то удовольствие! Я так давно не была в свете…

- По-твоему, корчма – это выход в свет? – ведьмак иронично поднял бровь, невольно любуясь ей. Вновь и вновь…

Трисс шутливо щелкнула его по носу и вдруг сникла, вспомнив о чем-то неприятном и, казалось, раздражавшем ее до крайности. Геральт не уставал поражаться, до чего стремительно может меняться ее хорошенькое, живое личико. Дома он любил просто молча сидеть и часами слушать, как она рассказывает о каких-то пустяках или же, наоборот, старых и темных историях; любил смотреть при этом на ее лицо – было оно словно костерок на ветру…

- Завтра мне идти на это треклятое заседание, - сказала она. - Первое заседание вновь созванного конвента. Ты представляешь, какой там будет бедлам?.. Потом – банкет… - она махнула рукой, как бы говоря: «Даже думать не хочу!..»

- Так что, поверь, - продолжала чародейка, закидывая ведьмаку на плечи тонкие руки и легонько улыбаясь уголками губ, - от такой светской жизни у меня скулы сводит точно так же, как и у тебя. А сегодня у нас есть возможность развлечься, наконец, так, как… - она прикусила язык, глядя на выражение его лица, и слов «как мы хотим» все же не произнесла. – В общем, я хочу посмотреть на эту диковинку! Говорят, это поистине что-то необыкновенное.

- Кто говорит?

- Все говорят. Так что, мы идем?

Ведьмак вздохнул, обреченно и вместе с тем ласково-снисходительно. И крепко обнял ее за талию.

- Конечно, идем… С тобой – куда угодно!

- Геральт!

- Что?..

- Убери руки немедленно! Ты мне прическу испортишь!..

Корчма и впрямь была что надо; ведьмак, видывавший на своем веку всякое, был воистину удивлен, хоть и ни за что не показал бы виду. Он вспомнил, как Лютик, бывавший здесь год назад, писал ему: «нечто среднее между дорогим борделем, библиотекой и ратушей». И теперь, украдкой оглядываясь, ведьмак был готов признать, что на сей раз поэт не приврал и даже не приукрасил.

Для начала - здесь было так чисто, словно это и впрямь была ратуша в день оглашения помолвки короля. Дощатый пол был навощен и натерт до блеска. На всех столах были чистые скатерти, на стульях и скамьях – маленькие плоские подушки. Никакой соломы и опилок. Никаких липких пятен и луж, вонявших кислятиной. Никаких мышей. Никаких чадящих свечей и каганцев; свет, уютный и какой-то интимный, давали магические сферы, висящие над столами в явно тщательно продуманном порядке. С потолка не свисало ни связок подгнившего лука, ни еще какой непонятной дряни; а на стенах в полутьме были видны какие-то не то картины, не то объявления. Пахло чем-то жареным, томленым и очень аппетитным.

Им удалось занять стол в глубине эркера, отделенный от остального зала тяжелыми занавесями из грубой, но чистой холстины, аккуратно сдвинутыми сейчас в сторону и затейливо перевязанными плотными холщовыми лентами. Едва они успели присесть - Трисс непринужденно, Геральт – плюхнувшись и сгорбившись, - перед ними словно из воздуха соткалась девушка-подавальщица – миловидная, улыбчивая и явно не привыкшая опасаться игривых и навязчивых щипков и тычков, а то и оплеух под горячую руку. Словом, место было и впрямь чистое, приличное и явно процветающее.

На вопрос, чего желают уважаемые гости, внешне невозмутимый ведьмак буркнул что-то, должное означать «пива и закусить», а Трисс, откуда-то явно хорошо знакомая со здешней кухней, принялась перечислять столько всего, что брови ведьмака поползли вверх, а взгляд красноречиво и слегка насмешливо задержался на ее знаменитой талии… От чародейки это не укрылось. Она звонко рассмеялась:

- Не смотри на меня так! Могу я, наконец, отвести душу? – и, снова девушке:

- Милая, а подают ли у вас тот великолепный десерт, о котором мне говорили?..

Ведьмак только усмехнулся, и от нечего делать принялся украдкой рассматривать народ.