Череп в небесах

...Можно было бы долго рассказывать, как мы пробирались среди снующих туда-сюда имперцев, и солдат, и транспортёров. Прятаться от вертолётов мы перестали – здесь хватало таких же точно вояк, как и мы, в безликих бронекомбинезонах. Трёхцветные эмблемы мы, поколебавшись, стёрли. Было в этом что-то постыдное, вроде того, как «окруженцы» сорок первого, вернее, часть из них уничтожала документы, спарывала петлицы и нашивки.

Но нам надо выйти отсюда. Мне надо вывести двух своих последних бойцов, сохранить хотя бы их. Имперцы наступают, что называется, без дураков, это не полицейская, а настоящая армейская операция. И, значит, обороняться надо совершенно по-другому. Если, конечно, ещё осталось чем обороняться.

Так или иначе, редкой для Нового Крыма беззвёздной ночью, когда с недальнего океана наползла хмарь, заткавшая всё от горизонта до горизонта, мы пересекли линию фронта. Там, где широкое шоссе ныряло в прорезанную через скалы долинку, само собой, нечего было и соваться: и имперцы, и защитники Нового Крыма укрепили это место до последних пределов возможного.

В глухой час мы полезли на скалы. Кошка с тросиком входила в комплект каждого имперского бронекомбинезона, а тут у карателей вдобавок нашлась и небольшая, но мощная персональная лебёдка, облегчавшая подъём; за моё время в «Танненберге» с подобным сталкиваться не приходилось.

Мы тяжело перевалились через гребень, ещё не веря, что снизу нас не заметили; но, как оказалось, опасность нам грозила как раз с другой стороны, потому что, не успели мы отползти от края, как прямо в лица нам упёрлись винтовочные дула.

– Бросай оружие! Руки вверх! – прошипел голос на общеимперском, с акцентом, который я не смог распознать. Не наш и не говор шахтёров Борга, который вообще ни с чем ни за что не спутаешь.

Мы тотчас исполнили команду.

– Спокойно, ребята, спокойно, мы из первой добровольческой, я сержант Александр Сергеев, четыре дня отступали от Владисибирска...

– А это уже ты в другом месте объяснять будешь, приятель! – рыкнули мне.

Нас подняли на ноги и рысью погнали прочь, в глубь позиций.

На гребне гряды, среди громадных стоячих камней, в шутку именовавшихся здесь «менгирами», раскинулись позиции тех, кто защищал Новый Крым: я невольно удивился, не заметив никого, кто носил бы броню. И это только укрепило меня в невольных подозрениях – что Дариана Дарк готовится-таки выпустить на нас Тучу. Для неё, пожалуй, это будет неплохой размен: мятежная планета вкупе с армейским корпусом Империи. Что же до поселенцев... вот сейчас поглядим вокруг и посмотрим, есть ли тут поселенцы...

Само собой, ночью не больно-то поглазеешь, но нигде не было слышно и характерного говорка рудничного люда. Случайность? – возможно, но, будь их много на передовой, как раз больше была б вероятность случайно на них натолкнуться, а не случайно пропустить.

Инга и Костя сперва бурно радовались «нашим», а потом не менее бурно протестовали, не желая расставаться с трофейным, таким трудом и кровью доставшимся оружием. Здесь-то, насколько я мог судить, в ходу имелись исключительно «куртцы».

– Товарищ сержант, куда они нас?.. – дрожащим голоском спросила Инга.

– Ничего особенного, девочка, это просто проверка. Вышедших из окружения всегда так проверяли. Всегда, – постарался я её успокоить. Будем надеяться, она не так хорошо изучала историю и не знает, сколько таких вот «окруженцев» в сорок первом было расстреляно заградотрядами без суда и следствия, просто для борьбы с «дезертирством и паникёрством»...

Я не ошибся. Нас загнали в палатку, зажатую меж тремя здоровенными обломками скал и даже накрытой сверху, точно настоящий дольмен, четвёртым камнем. Причуда природы, а ведь когда-то здесь, равно как и возле «менгиров», всерьез искали следы «протокрымской цивилизации»...

«На проверку» нас вталкивали поодиночке, предварительно безо всякой деликатности освободив от бронекостюмов. Ингу при этом бесцеремонно общупали; нас с Костей держали под прицелом. Я не мог понять, что это за люди и откуда – не наши, новокрымские, не храбрые французы из «Камбрэ»... Все разговоры шли только на общеимперском.

Первым на допрос потянули меня.

Трое. В форме Федерации, со всеми положенными регалиями. Редкие птицы на Новом Крыму. Многочисленные звёздочки, дико смотрящиеся здесь аксельбанты и шевроны с нашивками мне лично ничего не говорили.

– Сержант Сергеев? Александр Емельянович? – сухо осведомился сидевший в середине за походным столиком офицер с парой больших звёзд на золотых погонах – подполковник, что ли?

Наши, русские, имена он произносил, само собой, коверкая. И я по-прежнему не мог понять по его выговору, откуда же этот человек.

– Так точно, товарищ подполковник! – выкатив глаза, отрапортовал я.

Начальство во всех армиях мира одинаково.

– Жетон, – потребовал другой, с одной звездою – майор?