Черепа

Она не видела, что происходило на втором этаже, но услышала, как парни резко смолкли после её слов, а после секундной паузы Паша отрезал:

— Ты меня услышал… — после чего кто-то побежал в одну сторону, а после небольшого интервала и в другую.

VI. Черепа

Мари занервничала, быстро взяла Олин фонарик, дабы было не так страшно, и начала ходить из стороны в сторону. Она поняла, что осталась одна в этой тёмной, беспросветной гостиной, слушая, как мальчишки сверху, так далеко от неё, носятся из угла в угол, пытаясь докричаться до Оли. Мари не знала, что ей делать. Она не могла просто стоять на месте и слушать, как парни пытаются отыскать Олю. Вдруг с ней действительно что-то случилось? Может ей стало плохо, и она вышла подышать на улицу? Но тогда откуда появился сразу тот скрип на лестнице после того, как что-то упало в гостиной. Или зачем ей оставлять свой единственный источник света и куда-то уходить, когда она знает, что в данный момент времени находится одна в очень тёмном помещении, куда не проходит даже свечение луны? Всё было очень странно и запутанно. Эти вопросы терзали Мари, и она очень хотела помочь мальчикам отыскать Олю, но не могла, ведь Паша велел оставаться здесь — на первом этаже.

Со всех сторон на неё морально давил топот ребят, пропажа Оли, этот жуткий гнилостный дом, от которого постоянно пахло сыростью и плесенью, очень тёмная и мрачная гостиная, которую еле как освещал только один маленький фонарик. Все эти факторы страшной силой наплыли на Мари. Ей хотелось просто забиться в угол, засунуть голову в ноги, дабы не видеть эту тьму, за которой скрывается необъяснимое зрелище, и закрыть руками уши, чтобы не слышать этот нервный топот по всему второму этажу. Вдобавок ещё ко всему, будто этого всего было недостаточно, Мари вспомнила про тот странный символ за шкафом. Что это вообще за череп такой и что за буква «П» на его лбу? Может быть, это вовсе и не буква была, а недорисованное изображение на нём? Дверь, символ или обычный прямоугольник? Нет, чушь какая-то… А если это просто порядковый номер в виде буквы, чтобы не забыть, к чему этот череп относится? Или, допустим, эта буква — чья-то аббревиатура? Начало какого-то слова? Может быть — начало имени?

Мари стало страшно от такой мысли. А что, если, действительно, это не просто символ или что-то вроде порядкового номера, а первая буква имени, относящаяся к реальному человеку? Но чьё имя может быть выгравировано здесь, ведь имён на букву «П» существует огромное количество: Полина, Паша, Пётр, Потап… Пока непонятно… А что насчёт этих выжженных глаз? Вдруг это было сделано не просто так, а, скорее всего, тоже связано с буквой? Может быть, этот человек пожертвовал собой и сжёг себя ради кого-то или наоборот, его сожгли за что-то? Мари пыталась добраться до истины, но в данной обстановке это было крайне непросто. Дом был, конечно, очень старым, но нельзя было сказать, что он простоял здесь несколько веков, а соответственно карикатура могла была быть нарисована хоть вчера, хоть и пять лет назад, но никак не больше десяти, иначе бы мел растёкся от постоянных ливней в лесу, ведь расщелин в этой усадьбе было больше, чем окон и дверей вместе взятых.

Мари продолжала в глубоких раздумьях ходить из стороны в сторону, не глядя куда наступает. В результате чего она споткнулась об какую-то выпирающую железяку на полу. Мари упала, успев под себя подставить руки. Ей повезло, и она никак не поранилась, однако фонарику повезло меньше: он выскочил у неё из рук, ударился об деревянный пол и отключился. В помещении нависла тьма. Мари, в лежачем положении, пыталась нащупать фонарик, но никак не могла его найти. Полный мрак, страшный топот, выжженные глаза черепа — Мари непроизвольно начала прокручивать все эти мысли у себя в голове, вследствие чего у неё начала нарастать паника. Она привстала и, ползая на коленках, пыталась трясущимися руками быстро нащупать фонарик. Но его всё не было и не было. Мари начала тяжело дышать, стала терять сознание. Ладони тряслись, а на лбу выступил холодный пот. Вдруг на полу она нащупала что-то стальное и продолговатое. Это был её алюминиевый фонарик. Она быстро взяла его и начала щёлкать по кнопке. Не работал. Мари стала стучать его о свою ладонь. Фонарик стал подавать признаки жизни, периодично зажигался и потухал, но как только она переставала им стучать, фонарик полностью гас. Мари со всей силой стукнула корпусом фонарика об пол, и он тут же заработал. Она быстро обвела им всё помещение. Никого рядом не было. Ноющую тишину нарушал только гулкий топот, доносящийся сверху. Мари села на пол и начала мерно переводить дыхание, дабы успокоить себя и унять панику.