Черепа

Мари направила фонарик на Олю и посмотрела на неё. Она, тем временем, тоже уже успела отодвинуть тумбочку и сейчас осматривала её с внешней стороны. Вдруг они встретились глазами. Красивые коричневые глаза Оли поблёскивали от луча фонаря. В этих крошечных глубоких зрачках виднелось переживание. Переживание остаться одной в этом тёмном огромной помещении, которое ещё не полностью обследовано и в котором может укрываться настоящая тайна пропажи детей. Тайна, которая была воссоздана благодаря чему-то или кому-то. Однако, несмотря на это, перевес всё же был за Мари, так как она была менее хрупкой, чем Оля и в случае чего могла бы помочь что-нибудь подержать или поднять, к тому же она была ближе к комнате, откуда их звали, тогда как Оля была совершенно в противоположном углу от неё. Поэтому Мари самостоятельно приняла решение и сказала:

— Оль, занимайся тумбочкой, я сейчас приду.

Лицо Оли, после её слов, моментально сделалось беспокойным. Как бы она ни хотела оставаться наедине с этим жутким местом, ей, так или иначе, приходилось смириться с такой неприятной участью. Мари, заприметив это, сказала:

— Оля, не переживай, я быстро, — Мари, лаконично, попыталась её немного утешить.

Перед тем, как уйти в комнату к ребятам, она ещё раз взглянула на Олю. Однако, вместо тех красивых, блестящих, коричневых глаз, смахивающих на драгоценный камень — циркон, Мари в них увидела пустоту. Буквально — пустоту. Глаз не было, вместо них была тёмная пропасть. Само лицо стало бледным, как мел. Всех анатомических черт головы: нос, губы, глаза, волосы — у Оли просто не было. Голова стала похожа на череп. На белый, угрюмый череп, с пустыми чёрными отверстиями вместо глаз. Они впились ими в Мари, заставляя её окоченеть от страха. Глубокие чёрные отверстия стали гипнотизировать её, впитывая всё её сознание. Питаться всеми чувствами, оставляя только одну грёзу и страх.

— Ну вы где там? Одна, кто-нибудь, подойдите! — послышался чей-то недовольный голос.

Голос помог Мари прийти в себя. Она вспомнила, где находится и на кого смотрит. Мари потрясла головой и снова уставилась на Олю. Однако, вместо пустых, как пропасть орбит, на месте оказались те привычные глазные яблоки с той же красивой коричневой радужкой. Лицо обрело свои привычные очертания, а Оля стала снова похожа на привычную Олю. Мари почувствовала странное ощущение теплоты в области головного мозга. Будто бы туда залили горячую воду, однако никаких болезненных ощущений она не испытывала. Мари плавно, не спуская глаз с Оли развернулась и пошагала в комнату. Перед порогом она ещё пару секунд вглядывалась в свою подругу, пытаясь отыскать какие-либо отличия в её лице. В это время Оля также, как-то настороженно, смотрела на неё. Мари, не найдя ничего необычного, скрылась за углом.

Комната, где находились мальчишки, хоть и была в два раза меньше гостиной, но всё же не отступала от неё по количеству мебели. С правой стороны от входа стояла зелёная двуспальная кровать. Подушки и одеяло лежали на месте, однако они срочно нуждались в химчистке. Чуть левее от кровати стояла небольшая тумба под книги. Стоя в проходе, трудно было понять, какие книжки читал прошлый владелец этой усадьбы, так как все книги были разбросаны, а сама тумба стояла боком к дверному проёму. Над ней находилось разбитое грязное и всё в разводах окно. Напротив кровати, рядом с противоположной стеной, стоял красивый серый комод. Однако красивым его можно было назвать только перед покупкой, ведь после его приобретения время сделало своё дело: вся краска облезла и серо-коричневый тон никак не хотел коррелировать друг с другом. Из четырех выдвижных ящиков присутствовало только два, и то, они были без ручки. По левую сторону от входа, у смежной стены, между комнатой и гостиной, стоял большой деревянный шкаф, в дверцах которого стояли полуразбитые стёкла, а внутри — большое количество стеклянных полок, половина из которых отсутствовало. Вероятно, когда-то этот шифоньер служил сервантом. Однако сейчас, без посуды и без половины полок, этот изуродованный шкаф походил на странную дизайнерскую задумку.

Перед этим сервантом стояли мальчишки. Женя светил на Пашу, тогда как тот пытался отодвинуть этот самый сервант. Паша, заметив Мари, сказал:

— О, наконец-то. Мари, возьми фонарик у Жени и посвети на шкаф, а мы с ним попытаемся его отодвинуть. Я увидел там то ли какие-то символы, то ли какой-то рисунок. Не могу точно разглядеть. Может быть, это и есть ключ к разгадке. Жень, дай ей фонарик.

Женя передал фонарик Мари и подошёл к Паше. Они встали перед пустым сервантом, а затем взялись за его боковые стороны. Мари направила фонарик прямо на ребят.

— Насчёт три тащим шкаф вперёд, — сказал Паша. — Раз… два… три!