Через ее труп

Прежде чем найти Сильвию, мы с мамой провели собеседование с несколькими медсестрами. Как только Сильвия энергично пожала мне руку, я сразу поняла, что она нам подходит. Она была старше меня, но моложе мамы, лет пятидесяти, и уже воспитала пятерых детей. Я тогда подумала, что такая орава наверняка держит в форме.

– Может, сделать вскрытие? – предложил Чарли. – Просто чтобы знать наверняка.

– Что знать? – отозвалась я. – Мы и без того знаем, что она находилась на последней стадии. Вряд ли могут возникнуть какие-то сомнения.

– Так Сильвии можно доверять? – спросил мой брат.

– В том, что она не убила маму, чтобы лишиться работы? Думаю, да.

– Она сказала еще что-нибудь? – поинтересовался Чарли, после чего попытался объяснить свою настойчивость: – Прости, но все случилось так внезапно…

– Вообще-то, я так и не поговорил с Сильвией, – признался Нейтан. – Мы переписывались. Это она занималась телом.

Его голос дрожал. Из нас троих он, наверное, был в самых близких отношениях с нашей мамой. И не только потому, что жил рядом. Я сердито покосилась на Чарли. Он понял намек.

– Конечно, ты и так уже достаточно сделал, – смилостивился Чарли. – Мы позвоним Сильвии, как только все уляжется.

Чарли посмотрел на меня, и я кивнула. Поскольку я лучше ее знала, то позвоню сама. Хотя, конечно, вряд ли Сильвия имеет отношение к смерти мамы. У матери было серьезное заболевание. Но мне все равно хотелось поговорить с медсестрой. Не ради малоприятных подробностей, просто невежливо не поблагодарить ее после стольких лет работы.

– Мне жаль, что все случилось буквально у меня под носом, – сказал Нейтан. – Я ужасно себя чувствую.

– Ты ей не нянька, – возразила я. – И не обязан был выполнять все ее прихоти.

Я посмотрела на Чарли. Он побелел как полотно. Конечно, ему тоже хреново, но нечестно с нашей стороны взваливать ответственность на Нейтана, это же мы ее дети. Если он живет поблизости, это еще не значит, что он должен быть ее ангелом-хранителем.

– Не будем тебя больше задерживать, – обратился Чарли к кузену. – Завтра будет трудный день.

Мы обнялись, пожелав друг другу спокойной ночи, и разошлись с братом по своим комнатам. Я всегда любила этот дом со странными скошенными потолками и мрачными обоями. Будто живешь в сериале «Семейка монстров». Я была Мэрилин, «простушкой», обычной девочкой в мире снаружи, но уродиной в кругу бывших фотомоделей и королев красоты, вечно торчащих у нас дома. Я не винила маму за то, что она выбрала такую карьеру, но она должна была понимать, что среди бесконечного числа невероятно красивых женщин я потеряю всякую надежду почувствовать собственную ценность. Не поэтому я не вызвалась спасать ей жизнь, но это точно внесло свой вклад в состояние моего здоровья, из-за которого помочь ей просто не могла.

Дверь в мою комнату была закрыта. Не знаю только, почему из-за этого мне стало не по себе – я точно не обнаружу там труп. Обругала себя за тревожность и повернула старинную латунную ручку, чтобы открыть дверь.

Сквозь кружевные занавески струился лунный свет, сверкая на палисандровом лакированном комоде, отчего тот напоминал мороженое в карамельной глазури. На толстом рубиновом ковре остались полосы от пылесоса, кровать была заправлена, а подушки взбиты. Я ждала, что в комнате будет пахнуть водой в застоялом пруду, учитывая, что она пустовала с моего приезда прошлым летом, но я вдохнула освежающий запах лимонного моющего средства. Я чуть не рассмеялась. Ну конечно, мама содержала мою комнату в идеальном порядке. Все, к чему она прикасалась, было идеально. Не считая меня.

Я плюхнулась на кровать и закрыла глаза. Лежа я ощутила легкую качку от точно рассчитанной дозы виски в крови. Еще чуть-чуть, и закружится голова, а было б меньше, и я занялась бы саморазрушением. В последнее время у меня хорошо получается выдерживать дозу, но в моей сумке лежит бутылка, на случай если понадобится догнаться. И, качаясь по волнам на плоту из виски, я вспоминала, как мы узнали, что меня приняли в Стэнфорд. Мама так мной гордилась. Даже сделала торт «Красный бархат» со сливочным кремом. Она никогда не пекла торты, даже на дни рождения, их покупали в магазине и раздавали на бумажных тарелках. Но тут я наконец-то добилась чего-то такого, что ради этого можно даже запачкать кухню. Конечно, я все равно не заслуживала этот торт. Потому что, несмотря на диплом, ничего не достигла – все шесть лет после выпуска только иногда подрабатывала репетитором и редактором. Вряд ли о таком успехе мечтала мама.

Я открыла глаза и уставилась в потолок. Прямо над головой светила крохотная звезда. Когда-то они покрывали весь потолок. Мама заметила их только через неделю и, конечно, немедленно заставила убрать. Но одну я оставила. Мой первый бунт.