Через год в это же время

– Все в порядке? – спросила она. – Или тебе нужно идти?

– Нет, все нормально. Извини.

Сколько раз за шесть месяцев случался этот разговор? Сколько раз он извинялся?

Полли переставила бокалы на столе для полной симметричности.

– Она знает, что мы сегодня празднуем, – со вздохом сказала она.

– Она не нарочно, Полли. Просто несколько месяцев были трудными для нее, папа же снова женился.

Полли наблюдала за ним через стол, а он старался изобразить улыбку.

– И еще был тяжелый месяц в сентябре, когда твоя тетушка вернулась домой.

– Ну да, много трудных месяцев… А чего ты от меня хочешь? – ответил Квинн намного резче, чем намеревался.

– Просто это кажется несправедливым по отношению к тебе. – Полли протянула руку и сжала его пальцы.

– Пожалуйста, давай не будем говорить об этом сегодня, – покачал головой Квинн, чуть сдвигаясь вперед на стуле. – Мне хочется, чтобы этот вечер был для нас, для тебя.

Он посмотрел на нее и заметил, как озабоченность исчезла из ее взгляда.

– Это моя любимая тема, – кивнула она. – Нет, вру, моя любимая тема – сыр, ты знаешь.

– Послушай, Полли, я понимаю, нам нелегко встречаться, но в моей жизни все изменилось, когда я встретил тебя. И в тот вечер я всерьез говорил, что люблю тебя. Ты первая девушка, которой я это сказал. Я никогда не был так в этом уверен.

– И я тебя люблю, Кви, – ответила Полли, глядя ему в глаза.

Квинн почувствовал, как все его тело наполняется теплой пульсирующей энергией. Быть любимым той, которую любишь, – разве может быть что-то лучше?

После десерта из кухни прислали еще кое-что.

– Шеф-повар приготовил маленькие рождественские пудинги с заварным кремом и бренди. Поздравление с праздником, – с поклоном сообщил официант.

– Ой, как мило! Большое спасибо… Все было просто замечательно!

Полли одарила официанта сияющей улыбкой. Ее неумеренная реакция застала его врасплох, и он неловко кивнул.

Как только Квинн отломил ложкой кусочек пудинга, как только вечер словно вернулся в свою колею, в его кармане снова завибрировал телефон. И в то же самое мгновение Полли издала странный звук, словно подавилась, и Квинн, повернувшись к ней, увидел, что она выплевывает пудинг, который запихнула в рот целиком. Квинн, сунув руку в карман, спросил:

– Что такое?

Лицо Полли исказила гримаса. Квинн посмотрел на телефон. Впрочем, ему и смотреть не нужно было: он знал, кто звонит.

– Там что-то такое… – ответила Полли. – Что-то противное. – Она стала тыкать в крошечный пудинг вилкой.

– Похоже, полиэтилен.

Квинн неловко передвинулся на стуле, положил телефон на колено, каждый мускул его тела напрягся, воздух вокруг словно сгустился, стало душно. Полли покачала головой и еще раз откашлялась.

– Квинн, я чуть не задохнулась, а ты смотришь на свой телефон!

– Ты не задохнулась, – неуверенно возразил он. – Ты его выплюнула.

– Да ответь ты уже! – сказала она, закрывая глаза.

Квинн перевел телефон с вибрации на беззвучный вызов. И дрожащей рукой налил воды в стакан Полли.

Полли подозвала официанта и сообщила ему о полиэтилене в своем десерте. Она сказала, что не хочет жаловаться, но беспокоится, как бы такой сюрприз не достался кому-нибудь еще. Официант рассыпался в многословных извинениях и принес бутылку шампанского в качестве компенсации. Квинн пытался расслабиться, но не мог перестать думать о том, что сейчас происходит дома. Его снова мучило то же самое чувство: он не знал, что лучше – быть плохим кавалером или плохим сыном, и от этого на него накатывала физическая тошнота.

В ресторане «Ле льё де раконтр» не вели глупого обратного отсчета времени. Новый год наступил под звон бокалов и негромкий гул голосов. Снаружи ночной горизонт взорвался светом, растерзавшим тьму. Далекие взрывы и треск ракет слышались даже сквозь толстое стекло. Прямо за парком возник фонтан света, звездная пыль рассыпалась по небу.

Квинн и Полли сидели молча, глядя на представление снаружи. Потом Полли медленно поднесла свой бокал к бокалу Квинна, ее взгляд стал задумчивым.

– За нас, за следующую главу! – произнес Квинн с деланой веселостью, чувствуя, как на лбу выступает пот.

– Да позвони ты ей, – тихо сказала Полли. – Я же знаю, ты не расслабишься, пока не поговоришь.

Квинн вышел на площадку у туалетов. Было бы слишком невежливо говорить по телефону за столом, тем более в таком ресторане. Он рухнул на пол и уставился на свой телефон, на свою переносную тюрьму. Слева от него широкая двойная дверь вела в кухню, он слышал, как там гремят кастрюлями и звучат резкие голоса. Это было помещение, где трудились в поте лица, чтобы ресторан по другую сторону стены работал без перебоев, плыл, как лебедь по волнам.