Черная акула

– На грунт нет. На грунт нельзя. С грузом увязнут так – подъемным краном вытаскивать придется.

– Но их могли заправить вчера, – заметил Проскурин.

– Вряд ли, – возразил Алексей.

– Почему?

– Сам посуди. – Алексей снова заперхал. – Тому, кто это затеял, нужно все провернуть так, чтобы было как можно меньше посвященных. Правильно?

– Ну, допустим, – согласился Проскурин.

– А что такое взлетающий самолет? Когда «МиГ» идет на форсаже, грохот стоит – будь здоров. – Алексей на минуту замолчал, судорожно сглотнул, затем продолжил: – Мы шли на предельно малой высоте и на максимальной скорости. Да еще при радиомолчании. Ночью. Настолько низко, что я пару раз чуть не завалился. Эффект притяжения – может, слышал?

– Слушай, честно говоря, я в этом ничего не понимаю. – Проскурин покачал головой. – Ты уж давай как-нибудь по-русски, попонятнее.

– Когда самолет идет на максимальной скорости и на минимальной высоте, – начал объяснять Алексей, – его практически нельзя засечь обычными РЛС. Теоретически – запросто, практически же – очень сложно. Здесь воинских частей хватает, пару раз в зоны локаторов СЗНЦ‹СЗНЦ – станция засечения низколетящих целей.› мы все-таки попали. Но всего секунд на пять-шесть. За такое время самолет невозможно даже идентифицировать. А учитывая нынешнее раздолбайство в войсках, могу голову дать на отсечение – народ на большинстве точек просто спал вповалку. Но это пролет и посадка. Взлет же засекается стопроцентно. Самолету придется набрать высоту, развернуться, чтобы лечь на курс. Удержаться на минимальной высоте при взлете невозможно. Сперва придется подняться хотя бы тысяч до полутора и только потом уже снижаться до исходной. При этом необходимо поддерживать определенную скорость. А вокруг полным-полно населенных пунктов и радиолокационных станций. Взлет засекут, «МиГи» идентифицируют. Это точно. А поскольку коридора‹Коридор – маршрут и высота пролета самолета. Задается на точки радиообнаружения заранее.› у них нет и бортовые номера летчики назвать не могут – возникнут вопросы. И хорошо еще, если ПВО зевнет, а то ведь могут и сбить.

– А если лететь ночью, вопросов не возникает? – хмыкнул Проскурин.

– Возникают. Жители наверняка слышали шум двигателей. Только ты забываешь: ночью самолет пролетел, народ проснулся, а через две минуты опять заснул. А наутро, дай бог, чтобы из сотни человек десяток вспомнил, что какой-то самолет пролетал. Опять-таки, кто-то подумает что-нибудь насчет гражданского лайнера. Здесь же Чкаловский близко. К тому же днем солдаты на станциях засечения не спят. Понимаешь, о чем я? Ну а дальше пошло-поехало. Откуда самолеты? Что? Как? Одним словом, круги пойдут.

– Но они могли взлететь ночью, – продолжал строить предположения Проскурин.

– Могли, могли, – согласился Алексей. – Могли. Что ты от меня-то хочешь? Чтобы я тебя убедил, будто самолеты все еще на аэродроме? Так я в этом и сам не уверен. Зато слышал, как техники между собой болтали: мол, им через пару часов там все освободить надо. С другой стороны, возможно, что они говорили вовсе и не о том, что самолеты нужно убирать, а о том, что самим надо сматываться. Но в любом варианте я бы на месте этих ребят не стал оставлять самолеты на аэродроме. Прикинь, а вдруг нас все-таки засекли? Маловероятно, конечно, но допустим. Значит, через пару-тройку часов на аэродроме уже будет полным-полно народу. Наверняка подняли бы десантников по тревоге. Особисты бы примчались. Так что скорее всего «МиГи» оттуда каким-то образом убрали.

– Ладно, допустим. Но ты же сказал, что самолеты не взлетали?

– Не взлетали, точно тебе говорю, – подтвердил Алексей, мутным взглядом осматривая лес. – Я, пока бежал, звука взлетающего «МиГа» не слышал.

– Стало быть, их оттуда могли вывезти только одним путем – по шоссе, – констатировал Проскурин. Алексей пожал плечами. Честно говоря, этот вопрос его сейчас волновал меньше всего. Ему было плохо. Подташнивало, кружилась голова, раненое плечо дергало, и от него по всей левой стороне груди и по руке растекался болезненный жар.

– А своим ходом самолеты могут двигаться? – спросил Проскурин и тут же сам себя оборвал: – Да нет, это ерунда. Своим ходом их не повезут. А вдруг какая-нибудь машина мимо проедет? Представляешь, как в «Итальянцах в России». Катят себе спокойненько два «МиГа-29» прямо по шоссе, а под ними «Жигули» проезжают, мотоциклы, «Мерседесы». Как еще? А если на платформе?

– Не-а. – Алексей покачал головой. – У вас здесь сколько полос? Три? – Он полез в бардачок, вытащил атлас, открыл его на нужной странице, посмотрел внимательно и спросил: – Вот это что? Мост? Высота какая?

– Пять метров, по-моему, а что?

– По высоте, в принципе, нормально. «МиГ» в высоту четыре и семь, но дорога-то так и идет трехполосная.

– Ну да.

– Значит, прямо посреди этих шести полос должны стоять опорные колонны, верно?

– Они и стоят, – согласился Проскурин.

– А слева – основа.

– Разумеется. – Майор поглядывал на Алексея с интересом. – И что? Ты хочешь сказать, что не прошел бы он там?