Чёрная бабочка, летящая во тьму

– Я задал тебе вопрос, не так ли? – крикнул отец, и слюна из его рта полетела мне в лицо. – Где ты была?

– Отпусти меня, – равнодушно произнесла я.

– И что это за неуважительное отношение к отцу?

Он сжал мое запястье крепче и заставил полностью повернуться к нему. Мой желудок перевернулся от знакомого ощущения.

– Оставь меня, – снова сказала сквозь стиснутые зубы. – Отпусти мое запястье!

Его лицо помрачнело.

– Я знаю, что ты не пришла домой вчера вечером, – сказал отец ядовитым голосом. – Понятия не имею, что, черт возьми, ты творишь, но, если поставишь под угрозу мою честь, я убью тебя.

Мои губы изогнулись в насмешливую кривую линию. Мы все еще были лицом к лицу, я одарила его спокойной и снисходительной улыбкой. Понимала, чем он пытался меня ударить и в чем обвинял.

– Я не могу запятнать то, чего не существует, – холодно парировала я. В тот же момент, не успела я даже вздохнуть, его рука взметнулась вверх, а затем большая ладонь резко соприкоснулась с моей щекой. Почувствовала, как боль и тепло перетекли от щеки к уху и шее. Это не было отцовским теплом. Моя голова повернулась вправо, левая щека полностью онемела. Я замерла так на несколько секунд. Время будто замерло вместе со мной.

Сейчас болела не щека, а мое сердце. Прошлое пролетело перед глазами.

– Мерзкий щенок! – крикнул отец.

– Заткнись, – сказала, не глядя на него.

Когда отец снова поднял руку вверх, я перехватила ее и оттолкнула. Губы его приоткрылись, мужчина посмотрел на меня потрясенно. Ответила ему настолько равнодушным взглядом, что собственное отражение в его глазах испугало меня.

– Мерве, – прорычал отец сквозь зубы.

– Заткнись, – произнесла я еще раз. – Не называй меня Мерве. Не говори мне ничего. С этого момента мы с тобой просто два незнакомца, чья кровь совпадает друг с другом.

Я оттолкнула его и побежала к двери, надела ботинки и вышла из дома, хлопнув дверью и даже не взяв куртку. Быстро шла по улице под проливным дождем, голоса в голове были настолько громкими, что хотелось раздробить себе череп о брусчатку. Это был не первый раз, когда отец меня ударил. Но я уже давно не позволяла ему бить себя, научилась защищаться, сегодня он застал меня врасплох. Ботинки натирали ноги, пятки болели. Обняла себя руками, укрылась в себе, будто хотела защитить тело от внешнего мира. Хотелось ранить себя, пустить кровь. Хотелось, чтобы вся его кровь вытекла из моих вен, утекла через решетки вместе с дождем и смешалась с землей. Я не желала, чтобы в моем теле оставалось хоть что-то принадлежащее отцу.

Я хотела быть стертой с лица земли. Я была беспомощна.

Пыталась ехать на велосипеде со сломанной цепью.

Хотелось увидеть Карана. Мне нужно было его увидеть. Я промокла, пока шла под дождем. Каждый шаг был неуверенным. Дождь затуманил зрение, уличные фонари горели так тускло, что казалось, будто на земле воцарился ад. Я была подобна ветру, потерявшему свое направление. Не знала, за какую ночь какого месяца держалась и из-за которого кусочка брусчатки врезалась в идущую навстречу женщину. Дождь бил по коже, ноги теперь двигались сами по себе. Улица, по которой я шла, была пуста. Ноги почувствовали небольшое облегчение, когда я села на заброшенную скамейку посреди улицы, которая потеряла свой цвет от дождя. Ах, если бы я умела плакать, то хотя бы проглотила ком в горле, но не могла. Неспособность плакать угнетала.

– Я всегда была одна, – прошептала я, пока капли дождя продолжали падать на лицо. Поскольку открыла рот, несколько капель попало внутрь. Это меня не беспокоило. Может быть, слезы неба очистят меня. – Ты никогда не принимал меня. Даже не видел во мне своего ребенка. Я всегда была одна. Это ты оставил меня одну.

Глубоко вздохнула и наполнила легкие запахом дождя, который падал, растекался по земле и смешивался с ней. Моя гордость была задета.

Хотя я уже не чувствовала себя задетой. Чувствовала себя сломленной.

– Вы меня не задели, – сказала с комом в горле. – Вы разорвали меня на части. Это очень разные вещи.

Телефон в кармане моих брюк завибрировал два раза подряд. Не обращая внимания на дождь, я достала его, разблокировала клавиатуру, прикрыла телефон другой рукой и посмотрела на экран.

– Ты меня даже не знаешь, – прошептала я, глядя на телефон.

Другая Мерве на мгновение порадовалась мысли о том, что кто-то заботился обо мне, но правда, которую я прошептала, так сильно ударила, что ее голос замер. Она просто посмотрела на меня с горечью. Я постояла под дождем несколько секунд и задумалась: неужели мне действительно некому доверять? Сжала губы, сделала, как сказала эта девушка, открыла телефонную книгу. Номера родителей, Дефне и Бушры шли друг за другом. Я продолжила листать вниз, пропуская их. На самом деле, если бы я позвонила Бушре, она позвала бы к себе домой, но мне не хотелось показываться на глаза ее семье, будучи в такой ситуации, в такой час.