Черная башня

Оказалось, придворная дама его собственной супруги Барбары Цилли, а с этими особами церемониться вообще не стоило. У Сигизмунда с Барбарой негласный уговор — они не мешали жить друг другу. Император поманил красотку пальцем, та живо откликнулась и постаралась, чтобы он забыл и о супруге Тирольского эрцгерцога, и о собственной супруге тоже. В тот вечер и ночь Сигизмунду было не до Собора и уж, конечно, не до опального папы Иоанна.

«Пропажу» обнаружили только утром, во все стороны немедленно были отправлены погони, все, кто имел хоть какое-то отношение к беглому папе, строго допрошены.

До самого ущелья Антонио и его сопровождающие ехали быстро. Когда встали на привал, Гвидо, не дожидаясь темноты, скользнул прочь из лагеря, но не потому, что боялся ночью не найти обитель, ему хотелось успеть навестить дочку пастуха, которую успел соблазнить в прошлый раз и не прочь повторить игру снова. Конечно, говорить об этом Антонио он не стал.

До монахов добрался засветло, ларец отдал, золото и записку тоже, а на обратном пути все же завернул в деревню.

Красотка была не против, она не говорила по-итальянски, а Гвидо — по-немецки, но это не мешало взаимопониманию. Гвидо поступил честно — отблагодарил дочь пастуха за две ночи любви целой золотой монетой. В семье пастуха серебра никогда в жизни не видели, пока красавица пробовала на зуб свой «заработок», любовник поспешил ускользнуть.

Однако в лагерь вернулся только на рассвете, пришлось немного посидеть в кустах, пока не ушел со своими овцами папаша-пастух.

Спустившись к ущелью, Гвидо услышал шум, в лагере был переполох — кого-то искали, причем искали чужие! Он мог бы просто бежать, золота хватило, чтобы добраться до Флоренции, но, услышав, что от Антонио требуют сказать, где еще один из членов его небольшого отряда, и угрожают отправить в тюрьму, вышел, недоумевая — неужели эта дурочка успела поднять против него свою родню, а та солдат? Надо же, какие шустрые!

Но все оказалось много опасней.

Когда обнаружилось исчезновение папы Иоанна, по следу всех выехавших в то утро отправили в погоню отряды. Проверяли каждого, а тут выяснилось, что один из членов небольшой группы, ехавшей от конторы Медичи, исчез! Всем известно, что Медичи — банкиры папской курии. С кем же папе Иоанну бежать, как не со своими собственными банкирами!

Капитан уже предвкушал, как схватит беглого папу. Конечно, в горах спрятаться легко, но только не человеку, привыкшему к слугам и комфорту. Когда на рассвете догнали небольшой караван Медичи, служащий заверил, что никто из чужих с ними из Констанца не выходил, а отсутствует лишь его слуга по имени Гвидо, вероятно, справляет нужду где-то неподалеку. Это подтвердили и остальные члены группы, но время шло, а слуга не появлялся. Капитан был готов приказать прочесать окрестности, как вдруг на тропинке, ведущей к ущелью, заметили человека.

Тот не сопротивлялся, когда схватили, не пытался бежать, только недоумевал.

Капитан не говорил по-итальянски, а пойманный — по-немецки. Пришлось звать на помощь одного из солдат. Тот выслушал пойманного и подтвердил капитану, что это действительно слуга по имени Гвидо. Щуплый, невысокого роста Гвидо никак не походил на рослого крепкого папу Иоанна, чтобы убедиться в этом, достаточно одного взгляда, но капитан на всякий случай уточнил, где был пойманный.

— Там… — Гвидо неопределенно кивнул в сторону деревеньки. У Антонио все похолодело внутри, он понял, что в ларце Козимо было что-то очень важное, настолько, что за ними погнались и вот так допрашивают.

— Один?! — строго поинтересовался капитан. И тут Гвидо сделал ему настоящий подарок, пробурчал, мол, нет, не совсем…

Договорить последнее слово не успел, капитану даже перевода не понадобилось, увидев, как Гвидо смущенно мотает головой, он что-то резко выкрикнул и…

В следующее мгновение ноги незадачливого любовника уже едва касались земли — его волокли по тропинке вверх, откуда пришел. Теперь Антонио совсем упал духом. Если Гвидо покажет им монастырь, то монахи едва ли станут скрывать ларец, да и обыскать крошечную обитель ничего не стоило. Антонио не подозревал, что ищут папу Иоанна, а не переданный Козимо ларец. Он припустил следом за солдатами, не обращая внимания на окрики оставшейся стражи.

Тропинка вывела их не к монастырю, а к крайнему дому деревни, откуда слышался женский крик. Нет, это не был крик о помощи — жена пастуха с воплями гонялась за своей дочерью и дубасила ту чем попало! Увидев капитана в сопровождении солдат, она остановилась и замолчала, испуганно оглядываясь. А ее дочь вдруг указала пальцем на Гвидо.

«Заставят жениться!» — обреченно подумал бедолага, прикидывая, под каким предлогом можно избежать сей незавидной участи. Он был уже готов прибегнуть к своей обычной отговорке, мол, дома ждет жена и трое ребятишек, потому рад бы всем сердцем, но венчаться не может, и даже был готов отдать остальное золото во искупление греха, но все повернулось иначе.