Черная дюжина. Общество смелых

«Так если Русь для вас и для нас — подножие Престола Господня, как же можете поддерживать политику интеграции России в единое экономическое — или любое другое — пространство с США или Евросоюзом? Интегрировать туда, где царит дух материального обретения — эгоистический дух — за счет нищеты и вымирания других народов; где царит дух «качества жизни» и жизненного комфорта, дух стремления к постоянно изменяющемуся и предъявляющему все большие требования престижному образу жизни; где царит дух удовлетворения человеческой чувственности; где извращение стало даже не нормой, которую просто терпят, а признаком элитарности и примером для подражания, и для всего этого нужны деньги, деньги и еще раз деньги! Неужели не видите вы, что там уже давно распространился и воцарился дух антихриста, а где дух его воцарился — значит, и он скоро объявится?»

Николай Скородумов, второй председатель НПФ «Память», вспоминает: «Я знаю лично хорошо Баркашова — Александр, безусловно талантливый человек. Люди зря приписывают ему гитлеровский нацизм, ведь даже в названии его организации было слово «единство». А «единство» — это фашина, пучок. То есть понятие нацизм из мира партийного, а фашизм — понятие духовное. И связь с Васильевым у него была крепкая — Дим Димыч был крестным его детей. А когда началась дискредитация Баркашова, налет на его штаб, Васильев очень печалился, ему было действительно не по себе. Для него Баркашов был близким человеком».

Самый известный офицер «Памяти», член ее совета — лидер «Русского национального единства» (РНЕ) Александр Баркашов пролил свет на те события. Он рассказал мне, как было принято решение о создании авангардного, мощнейшего националистического движения. Десятилетия считалось, что Баркашов покинул ряды «Памяти», вступив с Васильевым в непримиримую конфронтацию и внеся тем самым раскол в единое патриотическое движение. Только дело в том, что… Васильев благословил будущего вождя РНЕ на создание совершенно новой, невиданной организации, которая все последующие десятилетия будет опутывать полувоенными отрядами всю Россию.

Александр Петрович сидит на фоне доспехов и оружия. Сух, подтянут и мускулист. Глядя на него, сложно сказать, сколько ему сейчас действительно лет. Потолок украшает красная эмблема РНЕ — свастичная звезда Богородица. Он сосредоточен. На столе дымится чай.

— В «Память» я пришел в 1985 году. Про нее мне рассказал мой приятель и ученик, который занимался у меня карате, Вадим, фамилию не скажу, он сейчас генерал. Действующий. Сказал мне: ты же националист, есть организация с такими взглядами. Он меня и привел к Васильеву, так как сам был с ним уже знаком. Поскольку, со слов Вадима, мои взгляды совпадали в основном со взглядами Васильева, то я решил посмотреть, что это за человек, что за организация. Организация, конечно, была интеллигентствующая, в основном. Но Васильев мне понравился, в нем было много энергии и убежденности. Я подумал, что можно сделать дееспособную организацию, если привлечь молодых, энергичных мужчин в «Память».

То, как мы работали в «Памяти», сейчас даже трудно представить. С одной стороны, это еще была «патриотическая организация беспартийных коммунистов», а с другой стороны, уже зачитывались «Протоколы сионских мудрецов», но вначале с поправкой на классовый подход. С моим приходом сразу же влилось немало молодых людей, жестких, работоспособных, энергичных, и внутреннее состояние «Памяти» сильно изменилось. Если до этого в основном «Память» состояла из завсегдатаев воопиковских воскресников, то с приходом нового возрастного и психологического контингента «Память» приобрела новые качества. Это, кстати, стало очень заметно и на проводимых мероприятиях любой направленности, будь то воскресник по помощи в восстановлении церквей или общественное выступление актива «Памяти». Увидев, где бы то ни было, молодых, энергичных мужчин, народ стал намного активней приходить в организацию. Конечно, Дмитрию было нелегко сохранять определенный баланс между старыми посидельщиками «Памяти» и вновь прибывающим контингентом совершенно другого характера. Я ему в этом помогал, как мог. Но с новым контингентом мы смогли поставить работу совершенно на другом уровне. Прежде всего пропагандистско-агитационную, без который невозможно рассчитывать на расширение влияния и приток новых участников. Во-первых, мы начали печатание основных материалов по масонству, начиная с печатных вариантов «Протоколов сионских мудрецов», книги ведущих авторов Иванова, Бастунича и других. А также книгу Роберта Вильтона о материалах расследования Соколова. К тому же я настоял, чтобы часть выступлений Васильева была переработана под стенограмму, под листовочный материал, что, конечно, было намного более продуктивным и масштабным способом первичной пропаганды идей «Памяти». Промышленные ксероксы мы убивали за пару месяцев, по четыре-пять штук. Откуда брали — не спрашивай…

Вождь РНЕ внимательно разглядывает меня.