Черная кровь ноября

Мир пульсирует в такт биению сердца – силой, счастьем и жизнью.

47. Кристина

Сияние сердца стало ярче. Кристина коснулась его кончиками пальцев и хотела уже подхватить его – льнущее к ней, словно теплый пушистый котенок воскресным утром.

Но в комнате прогремело железное:

– Нет.

Она вздрогнула.

Попыталась воспротивиться приказу жестокого мужа.

Но воля, которая так легко подчинялась ей все эти годы, улетучилась, едва Кристина попыталась на нее «опереться».

Незримая мраморная колонна, к которой Кристина прислонялась каждый раз, когда силы оставляли ее, вдруг растаяла серым дымом.

Пальцы замерли. Застыли в сантиметре от сияющего чуда в шкатулке.

Кристина хотела взять его, просто взять, а уж потом решить, стоит ли отдавать сердце Киндеирну, пугающему, но влекущему.

Теперь выбора нет.

– Неужели ты предашь человечество? – прошипел Алексей за ее спиной.

Кристине не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать его ненависть и ярость.

Человечество – в его лице?

Кристина заколебалась. Шуршащие под ногами живые побеги увили лодыжки, вскарабкались по бедрам и обернулись вокруг плеч и запястий изящными браслетами.

Сразу стало легче.

Она потянулась к сердцу, не обращая внимания на шум, но родной голос заставил ее остановиться саму. Без всякого давления.

– Прости, доченька…

Они вышли из двери соседнего – смежного – номера. Много-много людей в черном – в бронежилетах, шлемах, с оружием в руках. Бесполезным против Киндеирна в золотой броне. Но они и не собирались стрелять. Им достаточно того, что они привели сюда людей из плоти, которая быстро становится неживой, если нашпиговать ее холодным металлом. И сделать этого намного легче, чем бороться с волшебными существами, якобы более всего на свете боящимися холодного железа.

Когда-то суеверия и мифы работали против фейри. Но люди гораздо охотнее придумывали оружие против себе подобных.

Мама. Варя. И Вик, который жался к подруге. Он в ужасе глядел на Кристину, озаренную золотистым сиянием сердца.

Алексей стоял рядом и лучился самодовольством, будто он создал все это лично и теперь ждал награды. Ссадины от острых коготков цветочных фей затянулись, на их месте была розовая свежая кожица. Кристина вспомнила про артефакты, о которых он говорил. Полезная вещь. Спасает даже от ран, нанесенных волшебными созданиями.

Кристина медленно отвела руку, чувствуя, как теплое сияние тянется за ней.

Судя по ухмылке на лице Алексея, он был доволен ее податливостью.

– Мам, с тобой все хорошо? – спросила Кристина, не зная, что еще сказать. – Ты в больнице была?

– Пока ты на моей стороне, твоя мать в порядке, – ответил Алексей за нее. – Ты поняла, Кристина?

– Нет, – призналась она и перевела на него взгляд. – Не очень.

– Серьезно? Дорогая теща, расскажите, какие высокотехнологичные процедуры вам предложили? – Он не смотрел на «дорогую тещу», обращаясь только к жене.

– Кристиночка, ты не волнуйся, – зачастила мама. – Не переживай, Лешенька велел сделать все, что нужно, мне поставили помпу, она закачивает лекарство, как я поняла, с ней можно даже ходить. И еще имплант, который измеряет…

– Хватит. – Алексей подошел к Кристине, посмотрел на нее в упор.

Ей было сложно выдерживать его взгляд. Даже сложнее, чем нечеловеческий взор Киндеирна.

– Технологии, детка, способны на многое. Могут спасти. Или убить. Но твоя мать и вправду больна. Ты сообразила? Или до сих пор нет?

– Ты это сделал? Устроил так, чтобы она заболела? – Она хотела закричать, но что-то мешало. Топорщилось в горле черным ежом, запрещало повышать голос на мужа.

– Разве я стал бы делать такое с матерью любимой… – Алексей не удержался и ухмыльнулся. – …женщины?

– Ты… – Кристине хотелось выплюнуть черного ежа ему в лицо, наброситься и вгрызться зубами в торчащий кадык. Она едва узнавала себя, столь сильна была ее ярость.

– Спокойно, девочка моя. Чем больше ты нервничаешь, тем хуже твоей маме…

Она отступила назад и отвернулась, наткнувшись взглядом на Киндеирна, который наблюдал за сценой, приподняв светлую бровь.

– Я не могу отдать тебе сердце, – сказала Кристина. Громко, поскольку обращалась вовсе не к Ирну. – Ты нечеловеческая тварь, а я выбираю людей.

Киндеирн медленно склонил голову, но тонкие губы сложились в улыбку.

Он бросил взгляд ей за спину, туда, где пульсировало его потерянное сердце, рассылая по вибрирующим жилам мира магию.

Посмотрел на Кристину. На Алексея.

Смерил взглядом мать Кристины. Снова уставился на Алексея.

– О, нынешний король мира, – начал Киндеирн спокойно, даже слегка насмешливо. – Вы больше не собираетесь в меня стрелять?

Алексей нахмурился, не понимая подоплеки вопроса. Но зеленоглазый фейри уже не обращал на него внимания. Он коснулся пальцами губ, вытянул раскрытую ладонь и вонзил взор в мать Кристины. Сощурился. И…

Густой серый туман отделился от ее тела, продолжая сохранять человеческую форму, – но спустя мгновение свился в спираль, скрутился в шар и скользнул по воздуху прямо в ладонь Киндеирна.