Черная кровь ноября

– Сердце или сучка? – ухмыльнулся Алексей. – А ты настоящий мужик, не меняешь победу на бабу. Действительно – где мир, а где мокрая дырка! Уважаю, парень, уважаю. – Он отвел от головы Кристины дуло пистолета, наблюдая, как Киндеирн сначала касается сияющего сердца в ее руках, а потом – пальцев.

Алексей почувствовал, как она вздрогнула, и не понял, из-за чего. Но заметил, как исказилось лицо фейри. Сквозь королевское раздраженное равнодушие проступили черная боль и мука. Хотя, может, он и ошибся.

Зато у Кристины не было сомнений.

Отчаяние, заполнившее ее целиком, взрыв надежды, когда руки коснулся Истинный Король, и снова – тоска, когда исчезла пронизывающая тело эйфория, к которой она успела привыкнуть.

Она отдала сердце.

Киндеирн сжал его в ладони, развернулся и покинул номер. Вслед за ним ушла мать Кристины, бывшая лучшая подруга и упорхнули стайкой цветочные феи. Никто не обернулся.

Алексей витиевато выругался и отшвырнул Кристину прямо в зловонную лужу на полу.

Она тяжело оперлась на локоть и обнаружила обвивающий предплечье зеленый побег. Оборванный где-то в переполохе и сочащийся прозрачной жидкостью. Вот так она себя и ощущала. Оторванной от самого главного.

Кристина поднялась на ноги. Выпрямилась. Люди в черном деловито облепили труп Вика, упаковывая тело в плотный пакет. Дверь, через которую ушел Киндеирн, оказалась открыта, и никто не обратил бы на Кристину внимания, если бы она выскользнула потихоньку… И куда бы направилась? Она не знала. Но уж точно не надо оставаться рядом с мужем, который осознал, что она не предана ему всей душой.

– Куда собралась? – Вопрос застигнул ее врасплох – за мгновение до успеха.

Еще секунда – она завернула бы за угол и бросилась бежать. Неважно – куда. Нашла бы открытый подвал, ночевала в метро…

Но Алексей играл с ней, как зажравшийся кот – даже не с мышкой, а с кусочком куриной печенки.

– Вернулась сюда. Немедленно. – Он сидел в кресле, задумчиво глядя на распахнутую каменную шкатулку, в которой прежде хранилось сердце.

Кристина не чувствовала необходимости подчиняться, но выбора не было. Она подошла и села на стул напротив.

– Во-первых… – Алексей захлопнул шкатулку и отставил в сторону. – Раздевайся, ты воняешь. Во-вторых… – Он встал, подошел к высокому книжному шкафу, распахнул дверцу, вывалил два нижних ряда книг прямо на пол. Засунул руку внутрь и что-то со скрипом повернул.

– Зачем?.. – тихо спросила Кристина.

– Что зачем? – нахмурился он, подняв голову. – А во-вторых, забирайся на стол. Посмотрим, что там у тебя за беременность.

– Зачем тебе я?..

Алексей наклонился, почти полностью скрывшись внутри шкафа – и вынырнул оттуда, держа в руках аккуратную картонную коробку, в которой хранят документы в поликлиниках и управляющих компаниях.

– Ты? Ты мне пригодишься. Я собираюсь построить новое сердце для нашего мира. – Алексей водрузил коробку на стол и посмотрел на Кристину: в глазах была абсолютная бетонная серость. Непробиваемая уверенность в том, что у него все получится.

49. Ирн

Бетонные стены пульсируют, расползаются трещинами, открывая кипящее нутро.

Рукотворный ветер вырывается из тоннелей метро, сплетается в объятиях с ветром небес, порождая от этой извращенной связи дикий, безумный ураган, который хохочет, грохочет, несется, разрывая в клочья рекламные щиты и выбивая стекла.

Деловито снуют рогатые и клювастые твари, проглатывая и выплевывая смертных.

Они корчатся на горячем асфальте, крошащемся бетоне, полированном граните, перерождаясь в таких же тварей – клювастых, рогатых и покрытых чешуей. Или умирая.

Твари взвиваются в воздух и рвут когтями пластик, который дробится и хрустит под ногами пытающихся спастись.

Но вздымаются из глубины земли каменные алтари, распахивая объятья потокам крови, льющимся с небес.

Тяжелый бит гремит над миром, вторя ударам сердца в груди Киндеирна, Кровавого Короля.

Ему нравится то, что изобрели люди: музыка, звучащая как грохот обвала в горах. Она лучше всего подходит аду, который он устраивает на земле.

– Хочешь жить? – спрашивает он у трясущегося парня, зажатого в угол двумя темнокрылыми ши с острыми зубами. – Или хочешь свободы?

Тот бросает лишь один взгляд в зеленые глаза фейри, и джинсы темнеют у него между ног. Парень догадывается, что вопрос с подвохом, но не знает, каким должен быть правильный ответ.

В следующую секунду кровь вскипает в его венах, становясь ядовито-черной.

Выживет он или нет – никого не интересует.

Пусть хоть весь мир осыплется ржавым прахом, если не хочет измениться!

Существо, которое было Варей, скользит за ним со злобной усмешкой на губах. Оно ловит исключительно мужчин и повторяет на них свой коронный удар – четыре алые полосы. Глаза-горло-живот-пах-глаза-горло-живот-пах.

На кончиках игл дрожат рубиновые капли, отражая закатный свет.

Взрываются трансформаторы, рассыпая раскаленно-белые искры электричества. Все, кого они касаются, вспыхивают белым огнем, обращаясь в пепел, из которого выныривают юркие острокрылые создания и с визгом взмывают в темные небеса.