Черная кровь ноября

Он щелкнул пальцами другой руки – и мама вскрикнула, согнулась и захрипела, выплевывая на пол мелкие осколки пластмассы и стекла. Люди в черном отшатнулись от нее, испугавшись, а вот цветочные феи, наоборот, – бросились к матери Кристины и потащили, вцепившись в ее одежду, к Киндеирну, укрывая женщину за спиной короля фейри.

– А теперь? – спросил Ирн, любуясь шаром на ладони. – Ты выберешь меня? – Зелень глаз вспыхнула, когда он посмотрел на Кристину. – В твоей матери более нет ничего, что заставляло бы ее умирать. Верь мне.

Кристина поверила сразу.

Его голос звучал так, словно он никогда не лгал.

Ей хотелось кинуться к маме, но было кое-что еще. Крайне важное. Кристина потянулась к сердцу, но не успела его взять.

– Крис! А как же я! – Варя дернулась к Ирну, но опешившие поначалу люди Алексея перехватили ее за локти, удерживая на месте.

– Варя! – Кристина протянула ей руку, но в этот момент Алексей кивнул Вику.

Тот выпрямился, перестав трястись.

– Вик? – Варя обернулась. – Вик? Вик? Вик?.. – Она повторяла его имя, растерянно глядя на свой живот, где торчал нож-бабочка, который мальчик ее мечты только что хладнокровно раскрыл и, не задумываясь, вонзил в подругу.

– Надо всегда делать правильный выбор, – назидательно сказал Алексей, обнимая Вика за плечи. – Ты молодец. А моя сучка пока еще не поняла, у кого здесь власть. Ей нужны всякие идиотские фокусы.

Кристина забыла, как сделать вдох. Темное пятно крови проступило на кремовой водолазке Вари, расплываясь все сильнее с каждой секундой: она ухватилась за рукоять ножа и дернула за нее, рухнув на колени.

Потрясение было слишком сильным. Даже для того, чтобы осознать случившееся. Волшебные феи, бессмертные эльфы, сердце магии – это не помещалось в голову, а уж лучшая подруга, вот так спокойно убитая Виком… Нет. Такого не может быть.

Кристина видит сон, дикий кошмар, с ней что-то стряслось, она бредит, мечется среди влажных простыней, как в детстве, когда заболела двусторонней пневмонией, и ей мерещилось, что потолок комнаты сворачивается в темную спираль, куда она бесконечно и неотвратимо падает.

48. Кристина

– Иди ко мне. – Высокий яростный фейри протянул Кристине руку. – Бери сердце и иди.

Кристина покачивалась, закрыв ладонями рот. Оторвать взгляд от свернувшейся калачиком Вари было невозможно. Казалось – если она продолжит смотреть, то удержит ее в живых. Или вернет, пройдя по незримой нити взгляда.

Чего она пока не осознала, что случившееся – правда. Но, увы, Кристина не умела управляться с магией.

– Иди! – призыв Кровавого Короля заставил ее вздрогнуть, моргнуть… а глаза Вари остекленели.

– Ты! – Возмущение охватило Кристину так легко, будто она не была всю жизнь послушной дисциплинированной девочкой, а внутри прятался другой. – Ты можешь ее воскресить? – Она шагнула к Киндеирну и уловила в невинной зелени его взора вспыхнувшее удовольствие.

За спиной рассмеялся Алексей – желчно и сухо.

– Этого не умеет ни одна эльфийская игрушка. Он соврет тебе.

Но Кристина продолжала смотреть в травяную зелень глаз проклятого фейри.

Почему он явился сюда? Зачем? Что хочет? С какой стати не мог оставаться в могиле еще каких-то полсотни лет? И почему она не могла прожить обычную человеческую жизнь… А в конце, так и быть, отдать все, что в ней спрятано и на что намекал Алексей?

Полуулыбка на лице Киндеирна раздражала.

Бесила до белого каления, до кипящей крови.

И то, как он стоял – не как воин, а как танцор. Как спокойно смотрел на происходящее, даже не пытаясь вмешаться. Сердце ему принести? Чтобы он стал сильнее и сделал с людьми то, что попытался с Кристиной?

Киндеирн очень по-человечески глубоко вздохнул, откинул длинные светлые пряди за спину и шагнул к телу Вари. Присел на корточки, словно был не в золотой броне, а в удобной домашней одежде, и наклонился. В правой его руке поблескивал лоснящимися боками серый шар из дыма, ускользнувшего из Кристининой мамы.

Его он и опустил на шею Вари – а та откинула голову, открывая беззащитное горло.

Ирн отодвинулся.

Шар дрогнул, распадаясь на сизые волокна дыма, которые всосались в мертвое тело через приоткрытые губы – и Варю выгнуло, как одержимую.

Кристина вскрикнула и отскочила к столу.

Алексей шагнул к одному из людей в черном, взял предложенный пистолет. Он держал его двумя руками, еще не целился, но чувствовалось: любое неверное движение – и он откроет огонь.

Киндеирн обнажил ряд мелких острых зубов, то ли улыбаясь, то ли скалясь. Он сидел на корточках, ничуть не пугаясь того, что рядом выгибалось и распрямлялось в медленном, страшном ритме тело восемнадцатилетней девушки. Как будто он видел такое каждый день.

Когда-то.

Не сейчас.

Но видел.

Как грязь и тьма, которую он забрал, входит туда, где уже нет света души, и чувствует себя как дома. И начинает подминать все под себя – сморщивать кожу, расплавлять кости, выжигать лишнее, живое, мягкое.

Западают щеки, кожа обтягивает кости черепа, сгорают, будто в огне, волосы, оставляя крошечные пеньки, внутренности вытекают через все естественные отверстия, превращаясь в зловонную лужу на ковре.