Черная маска. Избранные рассказы о Раффлсе

– Но мы оставили наши велосипеды снаружи без присмотра, а у меня дорогой Бистон Хамбер, – продолжил Раффлс. – Если вы не против, мы бы хотели вкатить их сюда, пока те воры не скрылись на них.

И он вышел, даже не взглянув, какой эффект произвели его слова, я последовал за ним, стараясь подражать его невозмутимому виду. Но дорого бы я дал, чтобы обернуться. Полагаю, что на мгновение проницательный инструктор оторопел, но, уже выходя, я расслышал, как он спрашивал своих учеников, видел ли кто-нибудь из них возле дома велосипеды.

Его минутное замешательство и решило исход дела. Добежав до кустарника, Раффлс включил фонарь на полную яркость и тут мы услышали грохот вышибаемой ногами двери кладовой, но мы уже вскочили на велосипеды и промчались мимо дома прежде, чем вся эта полувоенная компания высыпала на крыльцо.

Мы направили наши велосипеды к ближайшим воротам и проехали через них, затем закрыли их за собой в самый последний момент. Я успел вновь оседлать велосипед, прежде чем они смогли открыть ворота, которые Раффлс держал, чтобы дать мне время, проявляя излишнюю любезность. Он настоял, чтобы я ехал впереди и, таким образом, выбор пути был за мной.

Я уже писал, что в ту ночь был невероятный туман (отсюда и вся неразбериха), а также, что все эти дома располагались на холме. Но они были довольно далеко от его вершины и я сделал то, что на моём месте, как я твёрдо уверен, сделали бы почти все. Раффлс позже подтвердил, что сделал бы это и сам, но думаю, что он просто проявил великодушие – он единственный человек, который бы так не поступил. Я направил свой велосипед в противоположную сторону – к другим воротам, где нас легко могли бы перехватить, и стал усиленно крутить педали… в гору!

– О Боже! – крикнул я, когда понял, что натворил.

– Ты сможешь резко развернуться? – спросил Раффлс, преданно следуя за мной.

– Не уверен.

– Тогда оставь всё как есть. Тут ничего не поделаешь. Но холм чертовски крут!

– Они догоняют!

– Пускай, – сказал Раффлс и потряс электрическим фонарём, нашим единственным источником света.

В кромешной темноте подъём казался бесконечным, поскольку не видно было его конца, и, вслушиваясь в топот босых ног позади, я подумал, что у этого холма, должно быть, и вовсе нет вершины. Конечно, парни могли бежать быстрее, чем мы крутили педали, а голос их тучного инструктора с каждой секундой слышался сквозь туман всё громче.

– Только подумать, что я втянул тебя в это! – простонал я, наклонившись к рулю, а каждую унцию своего веса перенося с одной ноги на другую. Я взглянул на Раффлса и в белом свете его фонаря увидел, что он крутит педали легко, одними лодыжками, как на тренировке.

– Это самая спортивная погоня из всех, в которых я участвовал, – сказал он.

– Всё из-за меня!

– Мой дорогой Банни, я не пропустил бы такое ни за какие богатства этого мира!

Он не обогнал меня, хотя мог бы сделать это за секунду, ведь он с самого детства делал лучше других всё, за что брался. Он держался чуть позади меня, а за нашими спинами слышался уже не только топот, но и дыхание. И внезапно я увидел, как справа от меня Раффлс резко взмахнул фонарём. Возникшее на миг из тьмы лицо встретилось с толстой стеклянной колбой, заключавшей раскалённую проволоку. Это было лицо Ольферта с его завидными усами, но оно исчезло под звон стекла, а оголившаяся проволока, похожая на камертон, ударила по глазам яркой вспышкой.

Больше я ничего не видел, мне было не до того, потому что один за них уже подбирался ко мне с другой стороны. Тяжело дыша, он пытался схватить левую ручку велосипеда. Я резко вильнул вправо и тем самым чуть не отправил Раффлса в живую изгородь. Его спасла дистанция, которой он придерживался. Но мой преследователь оказался искусным бегуном и снова догонял меня, уже уверенный в успехе, но вдруг мой Санбим покатился удивительно легко. Ещё один оборот педалей и я уже на гребне холма. Серая дорога сама теперь стелилась под колёса, и, слегка притормозив, я оглянулся на Раффлса. Он приподнял ноги с педалей. Я сильнее повернул шею и в свете одинокого уличного фонаря увидел парней в пижамах, они стояли, опершись руками в колени, как часто стоят вратари, а их наставник грозил нам кулаком. Это последнее, что я видел.

Мы добрались до реки, затем направились через Темз-Диттон до станции Эшер, оттуда повернули направо, проехали в темноте мимо Имбер-Корт, а оказавшись вскоре в Молси, мы уже неспешно покатили по аллеям Буши Парка, как джентльмены, выехавшие прогуляться на досуге, мы включили фары, а разбитый фонарь убрали с глаз долой. Главные ворота давно были закрыты, но через другие вполне можно было проскочить на велосипеде. Домой мы добрались без приключений, а наш кофе на плите ещё не совсем остыл.

– Думается мне, есть повод покурить Салливанз, – сказал Раффлс, который приберегал их для подобных случаев. – Клянусь всеми богами, Банни, эта ночь была самой поразительной из всех! И знаешь, что было самым потрясающим?

– Гонка в гору?

– Нет, даже не подумал об этом.

– Превращение фонаря в дубинку?