Черная маска. Избранные рассказы о Раффлсе

Я оказался настолько же плохим солдатом (хотя и полным энтузиазма), насколько Раффлс оказался хорошим, хоть мне и тяжело в этом признаваться. Моё невежество в военных вопросах было безмерно, да и сейчас немногим лучше. Я совершенно не умел обращаться с лошадьми, хотя в своё время думал иначе, а с оружием у меня всегда были нелады. Среднестатистический солдат, может быть, не столь умён, как я, но это не мешало ему справляться со всем намного лучше. Я даже не смог научиться умереть на поле боя. Я не имею в виду, что я убежал бы в какой-то момент. Возможно, впрочем, что наша армия стала бы только сильнее, если бы я так сделал.

Сказанное выше совсем не похоже на полные чувства превосходства обычные речи героя-воителя, а ведь не было человека, более увлечённого этой войной, чем я – пока сам не вступил в полк. Но с удовольствием можно писать только о таких событиях (вроде того дельца в Сурбитоне), в которых вы проявили себя с положительной стороны, ничем не опорочив, а я не могу сказать того же о своей роли в войне, сама мысль о которой мне теперь отвратительна, хотя и по иным причинам. Поле битвы было совсем не местом для меня, как и наш лагерь. Моя неумелость сделала меня объектом насмешек, проклятий и издевательств со стороны сумасбродов, составляющих нерегулярные войска. Мне пришлось бы туго, не будь со мной Раффлса, который благодаря дьявольской отваге быстро сделался всеобщим любимцем и кумиром, но остался моим преданным другом. Диванные вояки, греющиеся у камина, не думают о таких вещах. Они воображают, что все бои происходят лишь с врагом. И, вероятно, придут в ужас, узнав, что люди в одинаковой военной форме могут столь же люто ненавидеть друг друга, как и людей в любой другой одежде, а их злоба редко вызвана метким выстрелом бородача из противоположных окопов. Посему именно этим домашним бойцам у камина (каким был когда-то и я) посвящаю историю о капрале Коннале, капитане Беллингеме, генерале, Раффлсе и обо мне.

По известным причинам я вынужден избегать подробностей. Когда я пишу эти строки, наш отряд продолжает сражаться, и вы скоро узнаете, почему в его составе нет меня, Раффлса и капрала Коннала. Они, как и во все времена, бьются с другими тяжко живущими и тяжко умирающими сыновьями всех краёв. Я не напишу название места, где мы сражались. Уверен, что никто в тех условиях не совершил бы и половины их героической работы. Но вот вне поля боя эти ребята заслужили дурную репутацию и я не стану усугублять её связью со мной, Раффлсом и этим мерзавцем Конналом.

Коннал был ублюдком ирландского происхождения, рождённым и воспитанным в Глазго, но он много лет прожил в Южной Африке и, конечно, прекрасно знал страну. Это обстоятельство в сочетании с тем, что он очень умело обращался с лошадьми, как и все колонисты, помогло ему подняться по службе на ступеньку выше рядовых, что позволяет издеваться над ними, особенно если человек имеет такую предрасположенность. Коннал был громадным головорезом и в моем лице он усмотрел идеальную мишень. Этот негодяй начал задирать меня с момента моего появления в полку. Если опустить ненужные подробности, то начав со словесной перепалки, мы перешли к рукопашной, и я сумел удержаться на ногах несколько секунд. Затем я рухнул как бык на бойне, а из своей палатки вышел Раффлс. Их драка длилась двадцать минут и Раффлса отметили как достойного соперника, но главный результат был в том, что задира перестал быть задирой.

Но постепенно я начал подозревать его в чем-то гораздо худшем. Вспоминая о тех днях, я могу сказать, что мы воевали каждый божий день. Серьёзных сражений не было и всё же не проходило и суток без пальбы. Таким образом, у меня было несколько возможностей наблюдать за своим недругом в перестрелках, и я почти убедился в том, что его выстрелы не причиняют противнику вреда, когда произошёл более яркий инцидент.

Однажды ночью три взвода из нашего эскадрона были направлены в некое место, которое они патрулировали на прошлой неделе. Наш отдельный взвод должен был остаться позади и командование было возложено на этого мерзавца капрала, поскольку наши офицер и сержант попали в госпиталь с брюшным тифом. Однако наше бездействие не продлилось долго, и Коннал, похоже, получил обычные неясные приказы, что мы должны выдвигаться рано утром к месту, где остальные три отряда уже разбили лагерь. Оказалось, что мы должны были сопроводить два фургона со снаряжением, провиантом и боеприпасами.