Черная маска. Избранные рассказы о Раффлсе

И теперь возвращаюсь к висельнику, который всё ещё являлся капралом нашего отряда. Прошло совсем немного времени, прежде чем желание Раффлса исполнилось, и предатель получил по заслугам. Мы возобновили наше продвижение, точнее, нашу скромную часть в масштабной операции окружения, которая тогда проводилась, и вновь оказались под сильным обстрелом, когда Коннала ранили в руку. Это было довольно странное ранение во многих отношениях и никто, кажется, не видел, как это произошло. Кость не задело, но рана была столь кровавой, что хирург не сразу обнаружил те особенности, которые впоследствии убедили его в том, что капрал сам нанёс себе травму. Пострадала его правая рука, поэтому он не мог быть на передовой, но и в полевой госпиталь его не определили, поскольку рана была не слишком серьёзной. Тогда Коннал сам вызвался ухаживать за нашими лошадьми, которых мы держали подальше от боевых действий в овраге. Они оказались там следующим образом: в то утро мы получили по гелиографу приказ оказать поддержку Канадским конным стрелкам, а когда прибыли на место, обнаружили, что противник успел к нему отлично пристреляться. Для людей были окопы, но поблизости не нашлось лучшего места, чтобы укрыть лошадей, чем длинный узкий овраг, который тянулся от наших позиций к линиям буров. Я и ещё несколько наших сломя голову погнали их туда под вой картечи и свист пуль. Помню, как солдат рядом со мной был убит снарядом со всей упряжкой, но мы продолжали мчаться, оставляя позади мешанину из разлетавшейся сбруи, рваного лошадиного мяса и клочьев окровавленного хаки. Помню и маленький красный флажок, до смешного похожий на те, что обозначают лунки в гольфе, но здесь он отмечал единственный пологий вход в крутой овраг, и потому я остался жив, за что я очень ему благодарен.

В тот же вечер Коннал с несколькими другими легкоранеными помощниками приступил к исполнению добровольно взятых обязанностей, для которых отлично подходил, поскольку хорошо знал лошадей и эту страну. Тем не менее он умудрился потерять трёх или четырёх превосходных боевых коней в первую же ночь. Вечером следующего дня, когда я забылся тяжёлым сном после целого дня перестрелки, Раффлс разбудил меня.

– Я понял, в чём дело, Банни, – прошептал он, – мы должны разоблачить его ещё до утра.

– Коннала?

Раффлс кивнул.

– Знаешь, что случилось с теми лошадьми прошлой ночью? Он сам отпустил их.

– Не может быть!

– Я уверен в этом, – произнёс Раффлс, – как если бы видел своими глазами, а если он и сегодня провернёт подобное, мы будем там. Я могу в деталях рассказать тебе, как это случилось. Коннал настаивал, что будет один на своей стороне оврага и, конечно же, это сторона – ближайшая к бурам. Он отсылает своих помощников на другой конец спать – мне это рассказал один из них – а второе приглашение им и не нужно. И сегодня я надеюсь увидеть, что он делает дальше.

– Это кажется почти невероятным, – пробормотал я.

– Перед Рождеством в Ледисмите была похожая история, тогда в полку лёгкой кавалерии кто-то подсыпал яда в кормушки, а два добрых друга сделали с тем подонком то же, что собираемся сделать мы. Остальное – забота расстрельной команды. Вот мерзавцы! Они лучше других знают, что человек в седле в этих землях опаснее группы пехотинцев. Но наш красавец переплюнул отравителя – он умышленно теряет лошадей. Я готов съесть свою шляпу, если то, что прошлой ночью пропало у нас, не появилось у врага! Банни, мы должны взять его с поличным. Возможно, нам придётся следить за ним всю ночь, но разве выигрыш не оправдает усилий?

Стоит упомянуть, что на этом участке противник превосходил нас силой и был настроен не менее воинственно, чем мы. Их солдаты были отважны и опытны, что не всегда можно сказать об их командирах. Мы находились практически в равном положении и целыми днями упорно пытались вытеснить друг друга. Те, кто понял, о каких событиях войны я говорю, вряд ли забудут, к чему это привело. Между тем, накануне очередной ежедневной битвы Раффлс и я должны были встать на пути предателя, который по-прежнему находился при лошадях в овраге.

План Раффлса состоял в том, чтобы провести разведку местности, а после занять позицию для наблюдения, с которой мы могли бы легко следить за Конналом и наброситься на него, если возникнет такая необходимость. В конце концов такое место нашлось – мы затаились за кустами, сквозь которые могли смотреть вниз, в овраг, где стояли наши драгоценные кони, а рядом с ними, конечно же, сидел, покуривая трубку, наш раненый капрал. На плечах его был плащ, а на коленях что-то поблёскивало.

– У него револьвер Маузер, – прошептал Раффлс. – Но он не сможет его использовать против нас – мы либо схватим его, прежде, чем он нас обнаружит, либо просто доложим о его предательстве. Это будет легко доказать, когда мы в этом убедимся, но мне бы хотелось схватить его своими руками.