Черная медведица

– Да-да, подарок… – Медведица пристроилась сзади и принялась распутывать узел на его волосах.

– Но ты же не станешь…

– Не стану… Но вот так будет намного лучше, – Мишка бросила на стол кожаный плетеный шнурок и вверх по плечам и шее Микана заскользили женские ладони, забираясь под волосы. Мишка наклонилась и шепнула ему на ухо: – Все утро хотела это сделать.

Он потянул ее на себя, усаживая на колени.

– Все утро хотел это сделать, – повторил Микан, по-хозяйски запуская руки под ее рубашку.

Во входную дверь громко постучали. Мишка от неожиданности подскочила. Из-за двери послышался бодрый голос Айгира.

– Микан! Ты Мишку не видел? – стук повторился. – Ты дома? Тьфу ты… Ушел, что ли?

Айгир сошел с крыльца, и его шаги зашелестели в сторону окна. Мишка юркнула за кресло за секунду до того, как отодвинулась занавеска и в окно всунулась рыже-каштановая наглая голова. Микан встал с кресла.

– О, ты тут? Ты Мишку не видел? Найрани и Ула ищут ее. Собирались вроде взять ее с собой к Чинте. Что-то шить будут.

Микан краем глаза заметил, как отчаянно жестикулирует за креслом Мишка, умоляя не выдавать ее.

– Кхе… Нет. Не видел.

– А чего не откликался?

– Я завтракал.

– Из двух тарелок разом?

– Вторая с вечера осталась. Забыл помыть.

Айгир втянул носом воздух.

– Вкусно у тебя пахнет. Яишенка по рецепту Улы?

– Ага.

– А куска не осталось, а? Завтрак был уже давно. Есть хочу, боюсь до обеда не доживу.

– Прости, друг, не осталось, – деланно огорченно пожал плечами Микан. – Могу предложить тебе хлеба с маслом. Только за маслом нужно в погреб спускаться.

– Не надо. Лучше чаю себе налей… во вторую кружку. А то, видимо, из одной ты не напиваешься.

– Да. Спасибо…

– Ладно. Пойду. Передавай привет Мишке, когда будешь «не видеть» ее в следующий раз.

– Обязательно передам, – Микан отчаянно пытался сохранить серьезное лицо. Из-за кресла незаметно вытянулась загорелая Мишкина рука и крепко ущипнула его за задницу.

Айгир ушел. Микан, уже не сдерживая смех, вытянул Мишку из ее укрытия и усадил на широкую спинку кресла. Все еще улыбаясь, он подошел ближе. Почти вплотную.

– Он все понял, да?

– Кажется, да. Тебя это беспокоит?

– Еще как! Он же выдаст меня Уле. Она хочет сшить мне еще одно платье. У них с Найрани заговор против меня.

– Не надо платья… Моя рубашка идет тебе больше. Могу предоставить тебе убежище и снабдить рубашками…

– Что ты делаешь? – зачем-то спросила Мишка, чувствуя, как по телу разливается огонь предвкушения.

– Передаю тебе привет, – стягивая с нее рубаху через голову, шепнул Микан. – Такой большой и горячий приветище.

– М-м-м!

Мишка проснулась в кровати одна. Подушка рядом с ней еще хранила отпечаток головы Микана. На краю кровати лежал сброшенный небрежно халат. Самого хозяина халата в комнате не было.

Медведица прислушалась. В соседней комнате творилось какое-то действо. Микан ходил по дому, что-то носил, переставлял. Лязгнули пару раз петли печной заслонки.

Выбравшись из кровати, Мишка потихоньку выглянула в приоткрытую дверь. В кухне уже пахло чем-то вкусным. На столе были разложены продукты. Посуда после завтрака, которую они в пылу любви бросили грязной, теперь блестела намытыми донцами и боками.

Какое умиротворяющее зрелище! Микан сидел на корточках, подбрасывая в печь дрова. Его голая спина загорела почти до бронзового цвета. Светлая ткань льняных штанов натянулась на бедрах, обрисовывая мышцы ног. Микан поковырял что-то в пасти печи кочергой и закрыл заслонку.

Хозяйничает – улыбнулась Мишка, возвращаясь на кровать. Эта постель стала ее убежищем. Теплым, мягким. ЕГО вещи. Его кровать, его халат у изножья, одеяло и недопитый стакан с водой… Все вещи здесь были отражением характера Микана. Крепкие, основательные, со спокойными линиями и лаконичными украшениями. Его мир так радушно распахнутый для нее.

Глаза защипало от подступивших внезапно слез. Мишка свернулась калачиком, прижавшись щекой к подушке Микана. Как же здесь хорошо! Можно лежать в кровати и обнимать подушку, на которой лежал любимый. Можно пойти в кухню и прилипнуть снова к широкой спине, обняв его за пояс. Можно позвать, и он придет. Услышит, откроет дверь и замрет на пороге, прислонившись к дверному косяку. Не нужно ни с кем драться. Можно просто лежать и любить. А кое-кто близкий колдует у печи в соседней комнате, заваривая чай для двоих. Здесь Мишка была счастлива. До нежелания говорить и двигаться. До щемящего чувства в груди. В любой момент очнется от макового сна Мелина и выдаст ее. Из обещанных Мелифором трех дней прошел уже один. Впереди еще две ночи вместе. Две ночи счастья, нежности, объятий, поцелуев. А потом финал. Вполне предсказуемый и ожидаемый. Конец. Всего две ночи. Так мало. Все это ненадолго. И потому Мишка ценила все это еще больше. Собирала по крупицам волшебные воспоминания. Старалась запомнить побольше деталей, связанных со ставшим таким любимым местом. Именно о них она будет думать, когда…

– Ты чего не спишь? Устала же, – Микан скользнул на кровать рядом с ней, вмиг развевая грустные мысли, и вытянулся во весь рост. Мишка тут же притулилась ему под бок.