Черная медведица

– Меня зовут Сули.

– Что? – Микан приподнялся на локте.

– Мое настоящее имя. Сули.

– Почему именно сейчас?

– Просто я подумала, что, если вдруг умру завтра, то хочу, чтоб ты знал…

Ей не дали закончить. Ее сгребли в объятья. Ее ласкали, поцелуями вытесняя мрачные мысли. Она поддавалась. Таяла. Истекала любовью душа, превращая ее в ласку, в прикосновения такие нежные, что самой не верилось.

Давно остыл на кухне чай. Прогорели дрова в печи. Испарилось куда-то чувство голода и времени. День… Вечер… Ночь… Какая разница, когда целующие ее мужские губы такие мягкие и сладкие? Когда собственные стоны удовольствия кажутся чем-то нереальным. Когда подается навстречу ответной ласке могучее мужское тело. Когда золотые глаза любимого затуманиваются от желания и наслаждения. Когда собственное скрываемое, как последняя драгоценность, имя срывается с его губ то как мольба, то как заклинание. «Сули… Моя Сули!»

К вечеру второго дня не осталось в доме ни одного места, где бы они не занимались любовью. Они посидели вдвоем на крылечке, попивая свежезаваренный чай и глядя в усыпанное звездами августовское ультрамариново-черное небо. Они прогулялись к реке и понежились на нагретых солнцем камнях. Они даже сходили за реку и устроили на укромной поляне тренировочный поединок, тоже закончившийся обоюдными вздохами и громкими стонами на пушистой изумрудно-зеленой травке.

Микан катал ее на ящере. На этот раз она сидела перед охотником. Сидеть спиной к нему быстро надоело. Мишка развернулась прямо на спине ящера лицом к Микану и устроилась, закинув ноги ему на бедра. Снова прилипла.

Она прилипала к нему всякий раз, когда имела возможность. Когда он появлялся на расстоянии вытянутой руки. Обнимала. Трогала.

Микан понимал: она пытается нагнать долгие годы без ласки, без нормальных человеческих прикосновений. И он позволял ей натрогаться. Наиграться.

Вокруг высились исполинские горы, рассыпали алмазные брызги своих вод водопады, играло пушистыми облаками прозрачное небо. Деревенские жители смотрели на новообразовавшуюся пару с одобрением и улыбками. Мишка не смотрела по сторонам. Уткнувшись лицом в грудь Микана, она погружалась в ощущения.

– Господин! Гонец от хозяина Веграна, – донес Мелифору дозорный. Маг сделал знак, и чопорный от осознания важности собственной миссии гонец передал ему в руки запечатанное письмо с вензелем. Мелифор принял послание, отпустив гонца движением руки. «Войско близко», – сообщал в письме Вегран.

Чуть позднее Мелифор уже встречал войско на подступах к деревне.

– Как обстоят дела? – Вегран спешился и отдал коня солдату.

– Не так хорошо, как нам бы хотелось.

– В чем дело?

– Она колеблется. Задает настораживающие вопросы. Второго дня пыталась отказаться от задания.

– Что значит – отказаться? – в глазах Веграна вспыхнул гнев.

– То и значит. Вызвал я ее, потребовал действовать, а она вздумала мне угрожать. Говорит, хорошие люди там, мол, живут. Не трогай их, плохой дядя!

После этих слов Вегран стиснул зубы так, что Мелифор побоялся, что они в труху рассыпятся.

– А ты что?

– А что я? Пригрозил ей, что убью и подниму мертвую, и выставил требования.

– Ты не мог сразу ее убить, как только она прошла за щит? Что мешало сразу так сделать?

– Сказать проще, чем сделать. Живой мертвец – очень приметная фигура. Бескровная кожа, стеклянный взгляд… Они не думают, не разговаривают. Кто угодно догадается, увидя такого. Нас бы раскрыли в первый же день. Не мог он общаться с людьми и добывать нужную нам информацию. А ее было очень мало, когда мы все это планировали.

– Зато теперь там за щитом у нас мало управляемая рабыня, которая сдаст нас с потрохами.

– Не сдаст. Я дал ей три дня. И если ты перестанешь скрипеть зубами и подумаешь, может, вместе что-то и сообразим.

– Когда истекает срок ультиматума?

– Завтра после обеда.

– Прикажи усилить дозор войска и нашу личную охрану тоже.

– Думаешь, она попытается ударить?

– Я бы попытался… Примем меры.

– Охрану госпожи Карими тоже усилить?

– Ей охрана больше не требуется.

– Как нет?

– Забудь о ней. Подумай лучше о Медведице.

– Ты отправил Карими домой?

– Нет больше госпожи Карими, – процедил сквозь зубы Вегран. – Эта шлюха не стоит такого внимания. Все они одинаковые. Готовы вскочить на первый попавшийся член.

Мелифор не стал продолжать тему. В конце концов, отношения Веграна с женой – это личное дело. А подробности он узнает у солдат.

– Объявляем боевую готовность?

– Объявляй, – согласился Вегран. – И, кстати, про первый попавшийся член… Говоришь, прикипела Медведица к местным? Или к местному? Сдается мне, завелся у нее там любовник. Есть у меня одна идейка… На случай, если она предаст нас.

– Не предаст. Она же не самоубийца. Понимает, что ей тогда не жить.

– Ты, я вижу, баб не знаешь… А этой в любом случае не жить. Если не удастся ударить внезапно, мы тут пошумим как следует. С пустыми руками я не уйду.