Черная медведица

Она встала с камня и напялила на себя грязную уже одежду. Нужно будет сегодня выстирать. Мишка сбегала быстро в домик и вернулась к реке. Она яростно натирала куском мыла серую ткань. Быстро светлели травяные пятна на коленях. Мыльная пена браво уничтожала следы недавнего баловства. Медведица закусила губу. Вот так, еще немного, и будет чисто. Словно ничего и не было. Так правильно.

Она бы сейчас ни за что не призналась даже самой себе в том, что если бы ей снова представилась возможность выбора принимать ли тот шуточный вызов, она бы вышла на бой с охотником.

Яра прибежала в домик. Хлопнула об косяк несчастная дверь. Девушка прошла к окну и оперлась руками об обеденный стол. Пейзаж за окном расплывался перед глазами. Яра стиснула зубы. По щекам покатились первые слезинки. Не смогла удержать. Все силы ушли на то, чтоб хоть чуть-чуть унять дрожь в руках и сдержать всхлипы, судорожно рвущиеся из груди.

К реке она не пошла. Не хотелось снова видеть соперницу. Ну почему он так на нее смотрит? Что в ней такого особенного? Яра столько лет его ждала. Надеялась.

Микану было семнадцать лет, когда в деревню привезли осиротевших найденышей Яру и Айгира. Ей было три года. Он всегда был рядом. Стал им с братом лучшим другом и помощником.

Микан был старше Айгира на четыре года и казался Яре колоссом, опорой. Таким серьезным и сильным. Не чета ее братцу, обладавшему вздорным и взрывным характером. Айгир, конечно, заботился о ней насколько мог в свои тринадцать лет, но иногда доводил Яру до белого каления. Насколько сильно Яра любила брата, настолько же сильно ей иногда хотелось его пристукнуть. Сколько раз Микан утешал ее после их ссор? Не сосчитать. Девочка смотрела на него, как на божество. Как на лучшего.

Да ведь он и есть лучший! Добрый и сильный. Яра нежилась от его улыбки, как котенок под лучиками солнца. Впитывала его ласку, теплоту.

Девушка росла. А вместе с ней росли и ее чувства. Хотелось все большего. Хотелось заботиться о нем. Хотелось быть с ним всегда. Яра знала его лучше многих в деревне. Что он любит есть, какие шнурки для волос ему больше нравятся. Какую кожу для нового ремня он выберет…

И она ждала. Надеялась, что когда вырастет, все изменится.

Каждый раз, когда охотники спускались в Великую Долину, девочка боялась, что Микан вернется оттуда не один. Боялась, что какая-нибудь местная вертихвостка заявит на него права. И каждый раз, когда видела его возвращающимся в одиночестве, сердце словно отпускали невидимые тиски. Микан всегда радовался выбегающей навстречу девочке.

Она не навязывала ему свои чувства. Не прилипала к нему, не заискивала. Яра знала, что охотники не берут себе жен из женщин своего племени. Деревня небольшая, и кровосмешение им было не нужно. Но ведь по-настоящему-то Яра и Айгир не из местных. Значит, на нее это правило не действует.

И Яра снова ждала. Заглядывала с надеждой в глаза Микану, стараясь поймать ответный теплый взгляд. Она уже достигла возраста, когда могла создать семью, и ожидание стало особенно томительным.

А сейчас в памяти Яры одна за одной всплывали сцены сегодняшнего происшествия на учебной поляне.

Девушка порывисто оттолкнулась от стола и пошла в спальню. Забралась с ногами на кровать. Спрятав в складках юбки заледеневшие ладошки, вытерла о собственное плечо слезинку со щеки. И тут же вспомнила, как Микан сегодня на поляне отер щеку этой ободранной выдре.

Слезы с новой силой полились из глаз.

Ну какая издевка судьбы привела в горы эту Медведицу? А теперь еще она будет есть с Ярой за одним столом, спать в одной с ней комнате.

Затуманенный отчаянием взгляд остановился на кровати, приготовленной для чужачки. До тошноты аккуратно застеленную постель венчала подушка в белоснежной наволочке. Словно завиток крема на кусочке торта.

Яра вскочила. В два шага преодолела комнату и со всего размаха впечатала кулачок в пышный белоснежный бок. Подушка издала короткое жалостливое «Пф!», и завиток крема опал. Круглая вмятина от кулака теперь красовалась ровно в центре. Яра занесла руку снова и ударила еще раз. Она вколачивала кулаки в подушку, словно это лицо соперницы сейчас перед ней. «Вот тебе! Вот!», – раздавались в унисон с ударами всхлипы. Сползло на пол покрывало, сбилось одеяло. Матрас съехал, обнажив доски основы, а Яра все продолжала вымещать на несчастных постельных принадлежностях свои страх и ревность.

На улице почти стемнело. Яра почти не видела, куда ступает. Домой идти не хотелось. Деревня приветствовала наступающую ночь уютным светом в окошках. Яра бродила вдоль крайних домов, стараясь не смотреть на окно собственного дома. Ее уютное гнездышко превратилось в клетку, в которой никак не удавалось ужиться двум пичужкам.

Девушка втянула голову в плечи и нахохлилась. Уснуть сегодня, наверное, не удастся. Глаза казались невероятно сухими после недавних слез. Немного побаливала голова.