Чёрная метка

В конце концов, невольные и ненужные зрители прошли по дорожке, а затем скрылись за живой изгородью. Подполковник Иванов с нескрываемым облегчением прервал затянувшийся поцелуй, вытер губы рукавом рубашки и немного ослабил объятия. Мертвое тело тут же начало заваливаться на траву.

— Перестарался… — вынужден был признать подполковник.

Продолжать допрос не имело смысла.

Поэтому ничего другого не оставалось, как обыскать незнакомца и быстрее уносить ноги. В чужих карманах обнаружилось довольно много интересного: мобильный телефон, вполне профессиональную цифровую фотокамеру, бумажник — и, самое главное, заграничный паспорт гражданина Украины с недавно проставленной чехами многократной шенгенской визой. Сигареты и зажигалку тоже пришлось прихватить — не из жадности, а для того, чтобы никто не мог снять отпечатки пальцев с пластика или целлофана.

Убедившись, что больше ничего интересного покойник с собой не носил, подполковник Иванов приподнял его обеими руками и как можно аккуратнее усадил на ближайшую скамейку:

— Спокойно… теперь-то что дергаться?

Однако незнакомец и после смерти вел себя довольно глупо: клонился из стороны в сторону, не хотел держать голову, то и дело сползал куда-то вниз… Через некоторое время Иванову все-таки удалось придать мертвому телу более-менее естественное положение — такое, чтобы мужчина хоть издали напоминал разморенного весенним солнышком пьяницу.

Для достоверности следовало бы рядом со скамейкой поставить или положить пустую пивную бутылку. Но вокруг, на пешеходных дорожках и на газонах, подходящего мусора не было, а времени на то, чтобы рыться по урнам в поисках реквизита, не оставалось.

Подполковник закончил работу и огляделся по сторонам. Как-то надо бы предупредить адвоката…

Идти напрямик, через парк, вслед за туристической группой было нельзя — по вполне понятным причинам…

Поэтому он вернулся обратно, к воротам, вышел на улицу и быстрым, но неторопливым шагом направился в обход, вдоль трамвайных путей, мимо церкви Святого Фомы и одноименной пивоварни.

* * *

Ракетный фрегат «Табан» шел по ночному Средиземному морю на скорости в двадцать узлов.

Совсем недавно за кормой корабля остался Гибралтар. Движение здесь оживленное в любое время суток, особо не расслабишься — вот и сейчас курс «Табана», только что разошедшегося по всем правилам судовождения со встречным сухогрузом, опасно подрезала прогулочная яхта какого-то богатого бездельника.

Волны с пенными брызгами разлетались по сторонам из-под форштевня фрегата, то и дело вдоль борта мелькали при свете луны серебристые спины дельфинов, а крупные звезды неопытный наблюдатель вполне мог бы перепутать с огнями плавучего маяка. Однако в данный момент капитан второго ранга Прабхакар Кумар Сингх не имел ни возможности, ни желания любоваться красотой средиземноморской ночи.

— Да, благодарю вас… — военно-морской атташе посольства Индии, возвращавшийся на «Табане» домой из России в качестве почетного гостя, поблагодарил хозяина каюты и принял из его рук фарфоровую чашку.

В воздухе распространился пронзительный запах имбиря.

Командор Нирмал Чандра Видж положил себе ложку сахара, размешал и пригубил получившийся напиток:

— Кажется, необходимые пропорции соблюдены.

Чай был заварен по северной традиции, на небольшом огне, с молоком и пряностями.

— Великолепный вкус.

Собеседники разговаривали на хинди, хотя ни для кого из них этот язык, один из пятнадцати основных, перечисленных в конституции Индии, не был по-настоящему родным. Капитан второго ранга родился в штате Керала, в семье сикхов-беженцев из Пакистана, которые между собой разговаривали на пенджабском диалекте. Командор Видж был коренным уроженцем Бомбея и поэтому в раннем детстве общался на языке маратхи.

Впрочем, офицеры прекрасно понимали друг друга.

— Приходится справляться самому. Жена плохо переносит качку и еще не до конца поправилась после шторма в Бискайском заливе. А доверять вестовому приготовление чая нельзя ни в коем случае…

Атташе в знак согласия склонил голову:

— Надеюсь, что дальше прогноз погоды будет более благоприятным.

На борту фрегата в этом походе кроме двухсот шестидесяти военных моряков находилось еще несколько гражданских лиц, в основном — жены офицерского состава. И почти все они сейчас лежали по койкам, постепенно приходя в себя.

— Я также надеюсь, что атмосферные явления окажутся единственной проблемой на нашем пути…

Каюта, в которой расположились собеседники, ничем не отличалась от комнаты в гостиничном номере средней руки — если, конечно, не принимать во внимание глухую вибрацию корпуса и на едва заметный крен палубы при смене курса. Из украшений в каюте имелись только государственный флаг, портрет премьер-министра в рамочке и картина маслом, изображающая последний подвиг командира сторожевого корабля «Кукри». На полотне художник с документальной достоверностью запечатлел момент, когда национальный герой Индии, капитан первого ранга Мулла, покидая тонущий сторожевик, передает свой спасательный жилет раненому юноше-матросу.