Черная невеста

– С очень, очень большой вероятностью, если они у нее были, да. – Данлоу допил кофе и поставил чашку на блюдце. – А то, на что его подменили, действовало иначе и могло спровоцировать приступ. Видите, сколько сразу «но»? Так что передайте лорду Милле, что, если его беспокоит судьба этой молодой леди, пусть выяснит, кому она перешла дорогу. Впрочем… – Данлоу вдруг задумался и посмотрел на Ронана другим взглядом. – Есть у меня подозрение, что с леди Найтингейл стоит поговорить какой-нибудь другой леди. Сначала с глазу на глаз, а потом под протокол. Нет ли у вас на примете умной и молчаливой женщины, готовой посодействовать Ордену в столь деликатном вопросе?

Глория дель Розель пришла вовремя, минута в минуту. Она была в черном: строгое платье, перчатки и короткий жакет, украшенный брошью – серебряным гранатом с веточкой. Почему-то это совсем не выглядело как траур.

– Не думала, что вернусь сюда, мистер Макаллан, – сказала Глория после короткого приветствия и протянула руку Данлоу. – Рада познакомиться и быть полезной, мистер Данлоу. Расскажете, что от меня требуется сегодня?

Данлоу посмотрел на Ронана, приподняв брови, мол, неужели ты не ввел ее в курс дела? Ронан пожал плечами.

– Мне сказали, для чего я нужна, – пояснила Глория. – Но я хотела бы услышать это еще раз. От вас, как от того, кто отвечает за всё.

– Что же. – В глазах Данлоу мелькнуло уважение. – С радостью расскажу вам, что к чему, мисс…

– Сеньора, – поправила она и улыбнулась.

В штабе тоже была комната с зеркальным окном, маленькая и темная. Глория зашла в нее, оглянувшись через плечо.

– Я бы не отказалась от кофе, – сказала она с улыбкой. – Можно мне кофе?

В общем, она вела себя так, словно не служила принцессе, а была как минимум почти равна ей. Это царапало. Ронан понимал, что ее помощь может обойтись ему дорого, дороже, чем почти капризная просьба о кофе. А еще он понимал, что сеньора дель Розель слишком умна, чтобы делать что-то просто ради каприза. Она проверяла их.

– Конечно, сеньора, – кивнул он и поймал в коридоре одного из клерков.

Глория остановилась у темного стекла, за которым в скудно обставленном зале для допросов сидела леди Флоренс Найтингейл. Девушка была почти такой, как Ронан ее запомнил: хрупкой и потерянной, даже сидела почти в той же позе, что и в комнате особняка Милле. Только сейчас на ней было не розовое платье, а черное, застегнутое под горло, а рыжие волосы, собранные в узел, прятались под черным кружевным платком, положенным вдовам. Стекло искажало цвета и все остальное, но, когда Флоренс подняла голову, чтобы промокнуть платком слезы, Ронану показалось, что она очень похудела: слишком резкими стали тени на лице, слишком острыми – скулы.

– Не похожа на убийцу, – отметила Глория.

Она вытащила шляпную булавку, острую, длинную, и Ронан подумал, что в руках сеньоры эта булавка вполне могла бы стать смертельным оружием.

– Но, к сожалению, убила двух человек, – сказал Данлоу.

– Может быть, они заслужили? – Глория положила шляпку на стол, булавку рядом с ней и расстегнула пуговицы жакета.

– А это, сеньора, вам и предстоит выяснить. – Данлоу не улыбался. – Мистер Макаллан…

– Рассказал мне все, – повторила Глория. – Расскажите еще и вы, будьте так любезны.

Данлоу вздохнул. Ронан не без ехидства подумал, что он бы посмотрел на спор этих двоих.

– Я предполагаю, что леди Найтингейл – жертва в не меньшей степени, чем ее муж. Столь разрушительный всплеск силы обычно имеет причины, особенно если до того человек не проявлял подобных склонностей и не практиковал магию. Возможно, она что-то унаследовала от отца, который…

– Был художником и алхимиком, мистер Данлоу, я знаю, его картина висит у меня в гостиной.

Данлоу, может быть, удивился, но не подал виду.

– Но к нашему делу не относится то, откуда у нее магия. Нам нужно выяснить, почему она вдруг проявилась. И тут, сеньора дель Розель, и кроется наша проблема. Леди Найтингейл, стоит нашей беседе подойти близко к событиям той ночи, или плачет, или замолкает. У меня есть подозрения, – он наклонил голову и понизил голос, – что с ней случилось что-то, о чем леди обычно не говорят никому, кроме матери или старшей сестры.

– И вы предлагаете мне роль старшей сестры? – Глория повертела в руках булавку.

– Именно так.

– Тогда у меня есть условие. – Она отложила булавку и посмотрела на Данлоу так, что на его месте Ронан отошел бы на несколько шагов. – В первый раз я поговорю с ней одна. Без вас или вашего человека.

– Это несколько… нарушает протокол. – Данлоу поправил шейный платок.

– Многое нарушает протокол, мистер Данлоу, – ответила Глория, развязывая тонкий черный шарфик. – Но если вы хотите разговорить девочку, которую пытались, к примеру, изнасиловать, вам стоит держать ее подальше от других мужчин. Даже от порядочных и безопасных. Поэтому в первый раз я поговорю с ней одна.

Данлоу хотел возразить, но дверь открылась. Максимиллиан Янг пропустил клерка с подносом, на котором стояли кофейник и три чашки.