Черная невеста

– Ты тоже ожидала другого? – спросил вдруг лорд Силбер.

Флоренс смутилась на миг: слишком неожиданным оказался вопрос, и даже подумала, что он, видимо, адресован кому-то другому, но, кроме них двоих, в карете не было никого.

– Совсем другого, – призналась она. – Я думала, что она…

– Что она вернулась, – подхватил дядя. – Или возвращается. Пять лет назад было лучше. – Он нервно постучал пальцами по обивке сиденья. – Тогда казалось, что Аделина становится собой. Может быть, эта молодая дурочка, сестра Саманта, и права, – пробормотал он не для Флоренс, а для себя, укладывая мысли в голове. – И свидания с близкими пошли бы ей на пользу. Но они не должны стать для Аделины потрясением. – Он исказил голос, издевательски передав интонации сестры Саманты: – А ваша желчность, лорд Силбер, только помешает памяти вернуться.

Флоренс нервно сглотнула. Дядя злился, пусть и не на нее, от этого живот скрутило, как перед экзаменом.

– Мне показалось, что она меня совсем не помнит, – сказала она, чтобы не столкнуться ни с давящей тишиной, ни с язвительными замечаниями в сторону сестры Саманты.

Она, может, и была в чем-то слишком восторженной, но Флоренс прониклась к ней искренней симпатией.

– Тебе не показалось. – Взгляд дяди, тяжелый и прямой, пригвоздил ее к сиденью, и, когда колесо кареты попало на камень и их тряхнуло, Флоренс даже не пошевелилась.

Зато дядя взял трость и раздраженно постучал кучеру.

– Ее письма не слишком отличались от этих, с позволения сказать, рисунков, не правда ли? – продолжил он с очевидным злорадством. – Словно бы в теле Аделины сидит даже не она, а другой человек. Ребенок. Который хочет рисовать или писать буквы, но не помнит совсем ничего.

Флоренс промолчала: ей было нечего сказать.

И потом – все еще нечего.

Они возвращались в город той же дорогой, сделав одну остановку – на почтовой станции, где дядя велел кучеру найти им обед. Обедом оказались подветрившиеся сырные сэндвичи и несколько недозрелых кисловатых яблок. Флоренс съела их, запивая дурным чаем, безвкусным, разбавленным или перезаваренным десяток раз, и чувствовала себя обманутой.

Домой они вернулись вовремя, чуть опоздав на чай, и дядя Оливер принял сообщение, что у них гости, с нескрываемым раздражением.

Глава 4

После изматывающей поездки очень хотелось обтереться влажным полотенцем, смоченным в розовой воде – не в лавандовой, лаванду Флоренс сегодня возненавидела, – и остаться в комнате, в тишине и одиночестве. Но леди Кессиди прислала Розалин, и пришлось переодеваться к чаю.

Спускаясь по лестнице, подходя к гостиной, из которой слышались голоса и смех, Флоренс поймала себя на глубоком сочувствии дяде Оливеру.

Может, он не всегда был таким холодным и черствым? Просто устал от чаепитий, обязанностей лорда и болтовни леди Кессиди?

Это была дурная мысль, но она засела в голове как заноза.

– Здравствуй, дорогая! – сказала леди Тулли, когда Флоренс вошла в гостиную.

Она смотрела обеспокоенно, но не торопилась ни о чем спрашивать.

Леди Кессиди, сидевшая на широкой софе, указала Флоренс на место рядом с собой.

– Попросить принести тебе что-то посерьезнее миндального печенья? – спросила она, а потом сказала уже всем: – Флоренс спустилась ненадолго. Они с Оливером сегодня ездили улаживать одно деликатное дело, и, боюсь, оба очень устали.

Дядя Оливер тоже был здесь – стоял у изящной этажерки, полной фарфоровых статуэток и дорогих чашечек, тонких и легких, словно их сделали из кости. Он услышал слова жены, и уголок его губ дернулся.

Флоренс потупилась и кивнула. Лимонные тарталетки и чай появились перед ней быстрее, чем она успела рассмотреть всех собравшихся.

Матильда сидела в углу, листая что-то в обложке от «Великолепной графини: руководства по домоправлению для благородных дев». Леди Тулли делила диванчик с Дженни и еще одной почтенной леди, которую Флоренс видела, но не запомнила имени и фамилии – то ли Фэрфакс, то ли Фоксглоу. В отличие от леди Тулли, эта дама была худой и высокой, но Дженни между ними все равно выглядела зажатой. И недовольной.

Лорд Дуглас, причина ее недовольства, тут тоже был – стоял сбоку от леди Тулли, подтянутый и красивый. Флоренс, к которой, к счастью, никто не спешил приставать с неуместным любопытством, тайком наблюдала за ним и кузиной, которую лорд Дуглас, казалось, намеренно игнорировал.

Жестокосердный!

Второй юноша, сын леди Тулли – имени его Флоренс тоже не помнила, хотя совсем недавно была в гостях и сидела с ним рядом за обедом, – по большей части молчал и краснел, когда матушка просила его о чем-то или с восторгом рассказывала о его успехах в академии. Форменный китель сидел на нем хорошо, не так, как модный сюртук на лорде Дугласе, но Флоренс вдруг подумала, что сын леди Тулли был бы хорошей партией для нее: юноша из достойной семьи, ровесник, без шлейфа слухов и дурной репутации.

Интересно, задумывался ли об этом дядюшка?

Флоренс погрузилась в свои мысли, совсем не заботясь о том, как может быть истолкован ее отсутствующий взгляд. Скорее всего, леди Кессиди, да и все остальные, спишут это на усталость. И будут правы.