Чёрная Погоня

Их было двое, в лёгких доспехах с гербами рода Гедивенос: один, рыжеволосый конопатый юнец с широким лицом, побледнел и отступил на шаг, увидев направленное на него оружие. Второй, толстяк в капитанском наплечнике, не подал виду.

-- Казимир,-- устало сказал капитан,-- Ян Гедивенос желает видеть тебя, одного, у реки под старым капищем.

Казимир опустил самострел.

-- Он будет ждать тебя сегодня в полночь,-- шрам на лице капитана разошёлся, словно примёточный шов, и под отвалившимся лоскутом кожи стало видно, как остервенело вращаются мириады крохотных шестерёнок.

-- В полночь, у реки, под старым капищем,-- повторил солдат.

Шрам был на месте и -- никаких шестерней. Казимир поставил самострел на предохранитель и сел на кровать, обхватив голову руками.

До вечера его не беспокоили с необычайной для пейзан тактичностью. Для них Казимир внезапно оказался в фокусе таких сил, о которых они разве что могли догадываться. И им было странно и страшно ощущать эти силы так близко, и, потому, напоследок лишь Франциск сложил пальцы правой руки в знак Той Самой, благословляя Казимира на дорогу.

Капище казалось циклоповой пастью с полной луной в огромной глазнице. Слепое чудище пялилось своим небесным бельмом на реку, замок за рекой и на двоих полуночных гостей, замерших внутри полуразрушенного алтарного кольца.

Они молчали, молчали долго, пока Ян Гедивенос -- стройный, белобрысый, в траурной накидке -- не указал в сторону замка.

-- Смотри, как прощаются с моей матерью,-- сухо сказал княжич.

От замка отделилась похоронная процессия: с расстояния она казалась чёрным горящим червём. Червь обвился вокруг замка, затем начал ползти к реке.

-- Она была доброй женщиной. Я не желал ей зла,-- чуть слышно ответил Казимир.

-- Верю,-- кивнул Ян,-- но она мертва, а ты -- жив.

-- И ты, княжич, тоже жив.

-- Я не для этого тебя призвал. Я знаю, кто убил её и кто пытался убить тебя.

Факелы у реки словно подожгли воду. От берега расползалось искрящееся червонное пятно. Потом уже стало видно, что от процессии отделилось несколько человек и они что-то несут по узкому пирсу к плоту.

Ян не дождался ответа Казимира и продолжил.

-- Князем стал мой старший брат. Это он.

Казимир молчал. Только до хруста сжал кулаки.

-- И теперь он не успокоится, пока не уничтожит всё, что осталось от власти его родителей. Воеводу уже задушили. Казначея сбросили в яму к колетисам. Мы с тобой даже не можем попрощаться с моей матерью не разделив её участь.

-- Я уйду,-- покачал головой Казимир,-- здесь я ничего уже не могу поделать.

-- Можешь,-- Ян шагнул в сторону и его собеседник увидел цепной меч, прислонённый к расщепленному идолу,-- убей Тройдена.

-- А дальше?

-- Дальше князем стану я. Ты сможешь остаться или идти на все четыре стороны. Я уважал и любил свою мать, и, стало быть, уважал и принимал любой её выбор. Если она что-то в тебе видела, значит и мне не пристало презирать тебя. Но если ты уйдёшь -- ты плюнешь в воду. А потом тебя просто не станет. Тройден отравил тебя, и яд медленно пожирает твой мозг.

Люди на реке покинули пирс. Кто-то один бросил факел и причал загорелся. А от него загорелся и плот.

-- Ты должен был умереть на месте -- но раз ты смог бежать, то у тебя ещё есть шансы. А у меня есть противоядие. Но если ты сейчас уйдёшь -- и выживешь, Тройден объявит по тебе Чёрную Погоню. И ты уже нигде не скроешься.

Казимир молча пересёк капище и взял меч.

-- Он с левой закруткой,-- предупредил княжич,-- ты, кажется, практиковался с таким.

С левой закруткой -- значит жгут будет раскручиваться влево и создавать дополнительную силу, уводящую меч в сторону. Она всегда есть в цепных мечах, и при обычной, правой закрутке жгута тоже ведёт оружие. Но -- иначе. И мечник, привыкший делать поправку на закрутку, заранее знает, как пойдёт удар.

Меч с левой закруткой -- подлое оружие. Казимира с самого начала учили обращаться именно с таким.

-- Я сделаю, что должен.

-- Сделай,-- кивнул Ян,-- иди через восточный мост, там дежурят верные мне люди, они пропустят тебя.

Весь замысел княжича Казимир понял лишь оказавшись на середине моста -- по крайней мере, он не поверил в возможность подобного совпадения. Внизу, по реке, течение несло обгоревший плот, неведомо как ещё держащийся на плаву. На нём ещё можно было различить нечто, напоминающее человеческое тело.

Княгиня Ирена Гедивенене.

Он внезапно вспомнил чуть пряный запах её тела. Вспомнил её голос, который не был, пожалуй, ни мелодичным, ни даже красивым, но Казимир всякий раз ощущал внутреннее волнение, когда слышал его. Ощущение волос, дыхания, тепло тела... А потом брёвна плота разошлись и прах высыпался в воду.

Казимир вцепился в перила и тут же отпрянул: перила покрывала ржавчина и пятна засохшей крови. Луна оказалась висящей над самой равниной -- огромный осклизлый шар, под мутной оболочкой которого копошились светящиеся мерзкой желтизной черви.

Мост заходил под ногами, будто бы оживая. Казимир побежал, поминутно оглядываясь на метаморфозы ночного светила.