Черная повесть

– Извините, пожалуйста. Я обязательно вам всё расскажу. Честное слово. Но только не сейчас. Хорошо? Дайте мне прийти в себя.

Мать Сергея понимающе закивала головой.

– Хорошо, Димочка, хорошо. Я вот тут гостинцев привезла. Возьми.

Она протянула мне доверху наполненный пакет. Я решительно отстранился.

– Нет, спасибо, не надо.

– Возьми, возьми. Небось, изголодался в этой проклятой тайге. Я их для сына везла, но оно, видишь, как получилось.

Слёзы ручьями потекли по её щекам.

Чтобы ещё больше не расстраивать и без того убитую горем женщину, я взял её гостинцы, тепло её поблагодарил и стал подниматься по лестнице. Меня охватило какое-то странное, неприятное чувство. Боже мой, что же мне придётся пережить, когда сюда приедут родители всех остальных ребят! Ведь каждый из них обязательно захочет со мной поговорить, а эти разговоры были для меня сродни пыткам. Как бы от них скрыться?

Нервно отмахнувшись от двух назойливых старух, пытавшихся вступить со мною в беседу, я зашёл в свою палату, завесил полотенцем окошко в двери, чтобы на меня не глазели из коридора, улёгся на кровать и снова погрузился в воспоминания…

Ребята, конечно, видели, что по причине полученных травм польза от нас с Юлей была невелика. Поэтому всю тяжёлую и трудоёмкую работу по уборке дома они взяли на себя. А нам, чтобы мы не мучались от чувства иждивенчества, поручили то, что мы безусловно могли осилить – мытьё окна снаружи.

Едва мы начали протирать стекло тряпками, как из домика раздался восторженный вопль Вишнякова:

– Ура! Живем!

Я поспешил узнать, в чём дело. Сергей улыбался во всю ширь своего рта и радостно демонстрировал пилу, топор и лопату, найденные им под кроватью. Все они были насквозь проржавевшими, но всё же вполне пригодными для использования.

– Ну и что? – недовольно пробурчал Алан. – Можно подумать, что ты нашёл клад.

– Я нашёл гораздо ценнее клада, – заметил Вишняков. – Пила, топор и лопата в тайге – незаменимые вещи. Скоро ты в этом убедишься.

Закончить уборку до дождя ребятам не удалось. В самый её разгар на землю упали первые капли.

– Джигиты-вакхабиты! – выругался Тагеров, вынося из избушки очередную порцию мусора. Его восклицание можно было перевести как досадное «Началось!». На его лице белела защитная маска, помогавшая защититься от пыли. Такие маски были на всех, кто находился внутри. Их смастерила Лиля. Материалом послужил обычный бинт, предусмотрительно захваченный ею в эту поездку. Что касается нас с Патрушевой, то, закончив мыть окно, мы дожидались завершения уборки снаружи, и маски нам, понятное дело, были не нужны.

Сверкнули голубые стрелы молнии. В небе прозвучали раскаты грома, напоминавшие взрывы бомб. Они были настолько оглушительные, что я вздрогнул. Сразу после этого землю накрыла сплошная водяная пелена. Это произошло настолько стремительно, что я даже не успел вовремя достать из рюкзака зонтик. За те секунды, что я его вытаскивал и раскрывал, мы с Юлей успели промокнуть до нитки. Меня это, правда, не особо огорчило. Намокнув, я, к своему удивлению, почувствовал себя значительно бодрее. Дождь словно смыл с меня усталость и придал свежести.

– Бр-р-р! – задрожала Патрушева, придвинувшись ко мне поближе, чтобы уместиться под зонтом. – Вот попали – так попали.

В небе снова громыхнуло.

– Да, – согласился я. – Прямо, учения небесной артиллерии, не иначе.

Юля рассмеялась, сочтя мою остроту вполне удачной. Из дверного проёма вылетело ржавое ведро.

– Поставьте, пусть вода наберётся, – раздался голос Алана.

Я поднял ведро и поставил его на землю. Оно стало быстро наполняться.

Когда в домике были протёрты все поверхности, и воздух стал пригоден для дыхания, мы услышали:

– Заходите.

Я закрыл зонт, и мы вошли внутрь. После уборки в избушке появился кое-какой маломальский уют.

– Сейчас бы костёрчик! – мечтательно протянула Патрушева, дрожа от холода.

– Придётся пока без костёрчика, – развел руками Тагеров. – Здесь его не разведёшь. Задохнёмся от дыма. А снаружи – сама видишь.

– Не волнуйтесь, сейчас станет и теплее, и светлее, – проговорил Сергей, вертя в руках керосиновую лампу. Он вытащил из кармана спички, снял с лампы колпак, зажёг фитиль, водрузил колпак на место, и торжественно, на манер циркового артиста, откинул руки в стороны.

– Ву-аля!

Избушка осветилась тусклым светом. Мы радостно зааплодировали. В таёжной глуши, где полностью отсутствовали привычные для нас блага цивилизации, этот огонёк походил чуть ли не на Божий дар.

– И сколько он так прогорит? – спросил я.

Сергей пожал плечами.

– Керосина в лампе немного. Как быстро он расходуется – я не знаю. Я такими древними штуками ещё никогда не пользовался.

Постепенно ливень за окном стал стихать. Вскоре он трансформировался в лёгкую изморось. В избушке стало заметно теплее. Мы согрелись.

– Ну, что? – хлопнул в ладоши Вишняков. – Не пора ли нам пообедать? Не знаю как у вас, а у меня желудок уже потихоньку сводит.