Черная Пустошь

– Клеймо было нанесено не в нашем мире, – ответил Баграмов на не высказанный вслух вопрос. Он за последние часы перебрал множество вариантов, отбросив почти все из них, как беспочвенные и нелепые. За исключением одного. – Я не знаю, что означают эти буквы, не помню, где и когда они были выжжены на моем плече, – глухо продолжил он. – Но понимаю, что это могло произойти только в период моего пребывания в одном из пространств Узла. И сегодня Апостол нашел прямое тому доказательство: необычные сталтехи, с которыми сцепился технос Пустоши, несут точно такое же клеймение на деталях эндоостовов…

Дарлинг побледнела.

– Но я… Я никогда не была в пространствах Узла! – воскликнула она.

– Извини, мне твоя часть истории неизвестна. – Аскет пристально взглянул на нее. – Откуда ты пришла в Пятизонье? Как ты оказалась тут?

– Апостол тебе ничего не сказал?

– Нет.

– Меня нашли в разрушенных бункерах Академгородка. Спустя пару месяцев после Катастрофы. Когда командор Хантер и будущие Приоры Ордена бежали из тюремного блока Ковчега.

– И ты ничего не помнишь? Как и кто тебя имплантировал, кем ты была до Катастрофы?

– Меня нашли в одной из разрушенных лабораторий, принадлежавших военному ведомству, – повторила Дарлинг, чувствуя, как глухо и неровно бьется сердце. – Я находилась в камере низкотемпературного сна. Мы считали, что утрата воспоминаний о прошлом – следствие эксперимента или некорректной работы криогенного модуля после Катастрофы.

– Ты знала о татуировке?

– Я не обращала на нее внимания. Пока Приор Глеб не обнаружил точно такую же на твоем плече, во время имплантации. Она ведь видна только под лучом лазера!

– Никогда не слышал об экспериментах в области крионики!

– И мы, исследуя архивы военного ведомства, тоже ничего не нашли. Ни расшифровки аббревиатуры, ни упоминаний о создании рабочих образцов криогенных камер. Но я не была заражена скоргами. Меня имплантировали в Ордене, и делалось это сознательно!

– Я тоже был «чист», когда вернулся в наше пространство. Ты ведь сама прекрасно помнишь.

Дарлинг еще больше побледнела. Она с невероятным трудом сдерживала противоречивые эмоции.

– Получается, что и я побывала там?

Баграмов заставил себя кивнуть.

– Это единственное объяснение. Где-то существует мир, откуда в наше пространство вторглись человекоподобные сталтехи. Я своими глазами видел, как их выбрасывало в зоне тамбура, группами. И не в результате спорадической пульсации, заметь! Они выходили в ореоле зеленоватого свечения, двигались уверенно, сразу же вступая в бой с техносом.

– Ну и что? Они – машины! Поэтому и двигаются уверенно, не теряют времени на раздумья!

– У них есть маркеры Земли! – резко возразил Егор. – Они явились сюда намеренно и четко знали, что их ждет в нашем мире!

– Маркеры Земли?! – в замешательстве переспросила Титановая Лоза.

Егор кивнул в ответ, давая себе пару секунд, чтобы обуздать внезапно вспыхнувшие эмоции.

– Апостол изложил мне популярную теорию Узла, разработанную исследователями Ордена. Я скептически воспринял его утверждения о пространственных червоточинах, связывающих Пятизонье с иными мирами, но, видимо, поторопился с выводами. Сегодня выдался крайне напряженный и насыщенный информацией день. – Теперь, взяв себя в руки, Баграмов говорил как-то слишком спокойно, словно змеиный клубок противоречий таял в его сознании, а разрозненные, не находившие объяснения, кажущиеся надуманными факты внезапно превращались в звенья одной цепи, упорядочивались, отыскав свое законное место в системе причин и следствий. – Сегодня мы встретили некоего майора Сафронова. Я знал его еще до Катастрофы пятьдесят первого. Он работал в Новосибирском Академгородке, в секретных лабораториях военно-космических сил.

– Чем он занимался? – Дарлинг, потрясенная и разочарованная, совершенно сбитая с толку известием о сталтехах из другого мира, клейменных таким же, как у нее и Егора, знаком, слушала невнимательно, не понимая, при чем тут какой-то бывший майор Сафронов?!

– Создавал агломерации самодостаточных микромашин. Комплексы нанороботов, ориентированных на техническую поддержку колониальной техники при перспективном освоении Марса.

– И что?

– Сафронову удалось выделить из н-капсул фрагменты наномашинных комплексов, созданных его группой. Он утверждает, что скорги – это продукт земной цивилизации. Они – элементы прогрессивной техносферы будущего, вырванные первой пульсацией из разрушенных хранилищ Академзоны!

Дарлинг невольно вздрогнула, осознав серьезность информации.

– Где он сейчас?

– Сафронов? Мы успели отправить его и двух молодых сталкеров в Цитадель. Он в безопасности, надеюсь.

– И ты ему поверил?

– Сафронов привел убедительные доказательства. Апостол вел запись нашего разговора, ты сможешь просмотреть ее.

– Егор, я не понимаю! Мы говорили о нас… о наших голографических клеймах, при чем тут проблема возникновения скоргов?