Черная смерть

За городом собирали трупы. И, видимо, туда держали путь всадники, неожиданно показавшиеся за поворотом. Бутовский узнал Заболотного и Громашевского. Они мерно покачивались из стороны в сторону на лохматых «монголках».

— Что вы здесь делаете? — удивился Заболотный, увидев Бутовского. Он придержал лошадь. — А мы вот со Львом Васильевичем организуем уборку трупов.

И, желая, вероятно, пояснить какую-то увлекшую его мысль, тяжело слез с седла. Громашевский последовал его примеру.

— Известно, — сказал Заболотный, — что заражение первичной легочной чумой происходит воздушно-капельным путем от больных легочной же чумой. Короче: первичная легочная чума проникает в организм через дыхательные пути с воздухом, зараженным чумными бактериями. Однако мы должны помнить о том, что чумные- трупы некоторое время тоже заразны. Наиболее быстрым способом их устранения является массовое сжигание.

— Простите, профессор, у меня есть вопрос, — обратился к нему Бутовский.

— Да, пожалуйста…

— Несколько лет назад вы выдвинули гипотезу о связи «тарбаганьей болезни» на Дальнем Востоке с чумой, которой болеет человек, то есть вы предполагаете, что чумные бактерии в межэпидемический период в Маньчжурии, Монголии и Забайкалье сохраняются в дикой природе — у Грызунов. А некоторые ученые полагают, что хранителями чумы в период между эпидемиями являются захороненные трупы.

— Сейчас я вам это разъясню, — сказал профессор.

Он начал с того, что у него пока еще нет бактериологических доказательств его гипотезы, но он убежден, что другая гипотеза — «труп между эпидемиями» — покоится на весьма зыбком основании. Сторонники этой гипотезы, выдвигая аргумент о возможных контактах роющих грызунов с чумным трупом, не учитывают одного немаловажного обстоятельства: в зимнее время грызуны обычно прекращают активную деятельность, а леюм трупы довольно быстро становятся свободными от чумных микробов. Кроме того, как известно, тарбаганы роют весьма глубокие норы, но они питаются только травой и зерном, поэтому этих грызунов не привлекают ни трупы человека, ни трупы животных. Таким образом, возможность сохранения чумных бактерий в период между эпидемиями в захороненных трупах практически не подтверждается, так как в естественной обстановке отсутствуют надежные пути для их распространения от этого источника.

— Другое дело, — добавил Заболотный, — трупы только что умерших от чумы людей. Эти трупы очень опасны, и мы правильно делаем, что их сжигаем. Это наиболее надежный способ прервать контактные случаи заболевания чумой

XXI

Казалось бы, Бутовский уже привык к опасным ситуациям, но об одном эпизоде он долгое время не мог вспоминать без смущения.

Однажды он возвращался из поселка Чин-Хэ тихим солнечным утром. Дорога вилась по склону сопки. В зарослях уже зеленевшего кустарника перекликались птицы и где-то внизу шумела Сунгари, вырвавшись наконец из зимнего плена.

Бутовский дышал полной грудью: «Скоро конец, скоро домой, в родные стены университета!..»

Внезапно закашлявшись, он остановился, вытер губы платком. Что это? На белом полотне явственно проступали небольшие красноватые прожилки…

Минуты, которые он провел на краешке своей холостяцкой кровати с градусником под мышкой, показались ему вечностью. Он вздохнул с облегчением лишь тогда, когда едва различимая ртутная ниточка застыла далеко от роковой черты.

Бутовский схватил со столика зеркальце: на верхней губе он увидел царапину.

В тот день в его карманной книжечке появилась новая запись: «За несколько минут я пережил больше, нежели за всю свою недолгую жизнь…»

Как-то утром Бутовскому, Суворову, Паллон, Громашевскому и Исаеву пришлось проходить мимо городских свалок.

Огромные ямы, куда свозили и сваливали банки из-под консервов, бутылки, корки апельсинов, обрывки бумаг и прочий хлам, были наводнены ребятишками и стариками. Оборванные, грязные, они рылись в мусоре. Неподалеку от дороги старый китаец, распухший от голода, рассматривал какую-тряпку. Тут же стоял мальчик в лохмотьях. Закрыв глаза, он откусывал острыми зубами маленькие кусочки от красной корки сыра, найденной среди отбросов.

Студенты молча переглянулись.

— Нет, это невыносимо! — сказал Бутовский после долгого молчания. — Надо заставить купцов раскошелиться и помочь несчастным сиротам.

Громашевский усмехнулся:

— Милый филантроп, неужели ты не знаешь природу капитализма: человек человеку — волк. Думаешь, что богач даст со своего роскошного стола бедняку хоть что-нибудь, кроме такой вот корки от сыра, какую грызет этот голодный ребенок? Нет, не на милость капиталистов надо рассчитывать, а бороться с ними, так же как ты боролся с «черной смертью». Бороться организованно, решительно, до победного конца!

Потрясенные только что виденным, молодые люди молча продолжали путь.

Вечером Бутовский рассказал Заболотному о городских свалках.

Профессор слушал, дымя папироской.

— Знаю, видел, — хмуро проговорил он. — К сожалению, мое воззвание о помощи пострадавшим и об устройстве приютов для сирот не нашло отклика среди купцов.