Черная смерть. Морпех против Батыя

Узкие щелочки-глаза широколицего татарского воина сверкнули гневом. Ловким движением он выхватил из висевших за спиной ножен нож. Кривое лезвие вонзилось в незащищенное горло гнусавого. Степняк сделал шаг в сторону, избегая горячей кровавой струи. Двое других бросились на дружинников. Татарин пихнул смертельно раненого дружинника ногой и вместе с товарищами бросился на остальных русских воинов. Викула, пораженный внезапным нападением, закричал, побежал к костру Там на суку дерева висел боевой рог, в который следовало трубить в случае опасности. Но подать сигнал тревоги городской стороже он уже не успел. Тихоня рысью кинулся ему на плечи, повалил на спину. На помощь бортнику подоспел мордастый татарин. Неожиданность сделала свое дело, вскоре Викула, как и его товарищи, лежал с перерезанным горлом.

Тихоня рассчитал все. Засветло он провел через болото передовой отряд татарских разведчиков, перед рассветом пришла пора сопроводить всю тысячу нойона Тургэна.

Татары шли сами, тащили за собой лошадей, грубо сработанные лестницы, заостренное с одного конца бревно для пробивания ворот. Знали, там, в лесу за болотами, надо быть скрытными, а стук топоров мог их выдать. Прихватили с собой бревна, жерди и вязанки с хворостом, чтобы укреплять, где можно, зыбкий путь к Смоленску. Шли с опаской, помнили о злых лесных духах. Страха перед ними добавили рассказы русского пленника Тихони, которые переводил половец Белюк. Бортник рассказывал о лешем, болотнице, кикиморе и хозяине топей болотнике, который превращался в кочку, подставлял человеку свою спину, а когда тот наступал, он ускользал из-под ног, а после утаскивал несчастного в трясину. Дабы избежать коварных уловок обитателей болот, Тихоня учил, чтобы шагали друг за другом след в след. Татары внимали, да многие о том забыли, с опаской смотрели по сторонам. За что и поплатились. Взял-таки болотник плату с проходящих по его владениям иноземных воинов. Дюжину из них поглотила коварная трясина. Столько же потонуло и лошадей. Лишь чуть более пяти десятков удалось переправить через болота, остальных, боясь их гибели, развернули назад в стан темника Шоны.

Тихоня, гонимый жаждой мести, старался изо всех сил. Утро еще только сдавало свои права светлому дню, а большая часть тысячи нойона Тургэна уже была на суше и притаилась в лесу неподалеку от Смоленска. Воины хана Батыя с вожделением и алчностью взирали на его стены, башни, храмы и крыши домов. Богатый город – богатая добыча. Вот и ворота открылись, словно приглашая завоевателей в чрево города. Мирные жители выходили из ворот и входили в Смоленск. Селяне и горожане еще не знали, какая опасность нависла над ними и над самим городом. Тургэн тронул тонкий вислый ус. Самое время для нападения. Внезапность, страх перед войском хана Бату и неразбериха могли сослужить татарам хорошую службу. Один наскок – и они будут в городе. Нойон Тургэн уже приготовил полсотни имеющихся у него в распоряжении всадников для внезапного удара. Конные воины ворвутся в город, посеют панику, захватят ворота и будут держать их открытыми, пока им на помощь не подоспеют остальные воины мингана. Затем придет тумен Шоны, а следом и все войско Бату-хана. Тургэн поднял руку, собираясь бросить на город всадников, как вдруг увидел Белюка. Он был на лошади и стремительно мчался к воротам города. Гневная мысль пронзила голову нойона:

«Почему он на лошади?! Почему без моего приказа!?»

Половец быстро приближался к городу, теперь он что-то кричал, размахивал руками, указывал на лес. Только теперь до Тургэна дошло, что Белюк стремится не ворваться в город первым, а предупредить русских об опасности. Теперь дорога была каждая секунда. Нойон махнул рукой. Конные татары с дикими криками и воем устремились к воротам. За ними последовали спешенные воины.