Черная тень под водой

Докурив, Алексей вернулся к машине, завел мотор. Дорога тянулась вдоль моря, погружалась в низины. Легковушка имела внушительный клиренс и все равно на отдельных участках скребла днищем. Другой дороги не существовало. Навстречу протащилась полуторка с надписью «Хлеб». Водитель что-то насвистывал. Алексей преодолел подъем, подвел машину к крутому повороту вправо. Впереди был Щучий залив – своеобразная «бухта в бухте», моста через который так и не построили. Дорога огибала вдающийся в сушу узкий залив, отступая от его берегов. Капитан опять выбрался из машины. Ветер на возвышенности усилился, трепал ковыль. Травянистые участки чередовались с глинистыми проплешинами. В канавах произрастал стелющийся кустарник. Город остался на западе, за скалами и лесополосой. Любопытство победило – Алексей дошел до края обрыва, опасливо глянул вниз. Закружилась голова, и он отступил. Высота впечатляла. Щучий залив был весьма живописен. Словно клином пронзили сушу. Берега вздымались метров на тридцать. Кое-где они осыпались, теоретически можно было спуститься. Восточный берег залива подпирали леса: сосны грудились на обрывах, сползали – в тех местах, где разрушался берег. Деревья кренились, висели, вцепившись корнями в грунт. Ширина залива в широкой части достигала метров семидесяти, в узкой – сходила на нет. Он тянулся метров на четыреста и упирался в тупик. Вода была тихая, сосны на дальнем берегу отражались в ней, как в зеркале.

Спускаться было незачем. Хабаров постоял на краю, вернулся к машине. Дорога была пуста. Мелькнула мысль: если вчера хотели убить, то в этом безлюдном месте – сам бог велел. Отследить движение несложно – подкрался и застрелил… Но никого в округе не было. Водители редко пользовались этой дорогой, предпочитая более накатанный южный объезд. Пистолет с патроном в стволе находился под рукой. Следующую остановку он сделал у развилки, откуда открывался вид на город и окрестности. Прошла машина с воинскими номерами. Прогрохотал бульдозер с задранным ковшом. Он всматривался в очертания скалистых островов в центральной части бухты. Почему до сих пор не исследовали подводную часть? Странная мысль возникла в голове: можно сколь угодно расследовать преступления на суше – от этого нисколько не изменится ситуация в подводном мире. Или он что-то не понимал? Насколько правдоподобна версия Риты о немецкой субмарине в пучинах? Молодая женщина одержима этой идеей, искренне верит в существование подводной лодки, а впечатление пустышки она не производит…

Алексей изгнал из головы образ старшего лейтенанта Верестович, сосредоточился на текущих задачах. Еще одна точка, которую хотелось посетить, – маяк на западной стороне бухты Сарыча. В нем было что-то притягательное. Одинокое сооружение, издали напоминавшее шахматного офицера, находилось в необитаемой части прибрежной зоны. Вокруг маяка не было строений – одинокая башня на вершине кручи. Белое основание, круговая площадка с перилами, незатейливая башенка кирпичного цвета, увенчанная декоративной насадкой, словно новогодняя елка остроконечным шпилем. Сомнительно, что объект имел отношение к проводимому расследованию – к тому же он не работал, хотя с другой стороны… Капитан задумался. Если где-то в окрестных водах залег «Левиафан», если может подойти еще один (катера препятствуют, но что мешает расположиться за пределами бухты?) – даже неработающий маяк может иметь значение. Смутно все, неправдоподобно, но с чего-то следует начинать.

Он проехал метров пятьсот по дороге к городу, свернул на второстепенный проселок. Дорога проваливалась в ямы, а потом и вовсе ушла в глубокую низину. Проезжая часть петляла между глыбами скал, зарослями кустов, из которых по машине могли легко открыть огонь. В низинах была грязь, приходилось двигаться с осторожностью, по краю обочины, и колеса иной раз зависали над кюветом. Он одолел подъем и через несколько минут выбрался к маяку.

Здание находилось на открытом пространстве, в пятидесяти метрах от травянистого обрыва. Берег осыпался, обрыв неумолимо приближался к маяку, поэтому объект закрыли – да и не было в нем необходимости. Дорогой не пользовались, она заросла курослепом. Машину пришлось оставить перед опасной канавой. Дальше все равно начиналась осыпь. Пришлось подниматься. Он вылез из кустарника, двинулся к маяку. Башня, издали привлекшая внимание, вблизи оказалась блеклой и неинтересной. Известка осыпалась, в стенах зияли проплешины. Круговая площадка наверху находилась в аварийном состоянии, перил не было. В башне сохранилось остекление, но не везде. Подрагивала расшатанная кровля под напором ветра – в стропилах что-то глухо постукивало. Входная дверь висела на верхней петле, упираясь в землю. Внутренности маяка были нараспашку. Местность перед входом – открытая, метрах в сорока начинался лес, на опушке произрастал густой кустарник. В землю на дальней стороне вросли гранитные валуны, похожие на гигантские яйца.