Чернее (СИ)

Ну а я взяла его и нарекла Люськой. В честь бабушки и себя. Чтобы высказать все -- и бабушке, и себе, и этой мелкой серунье по углам. Я выкинула старый системник -- кошка в нем нагадила. Выкинула свою подушку -- ее постигла та же участь. Потом я перебрала вещи в шкафу и выкинула половину -- тут Люська уже ни при чем, мне просто понравилось выкидывать. Люська скакала счастливым бесенком, а я паковала шмотки в мешки и носила на помойку. Я едва смогла остановиться -- и если бы не остановилась, то, пожалуй, вынесла бы на помойку саму себя. Думаю, Люська бы не возражала.

Я налила во все углы духов -- сильные запахи должны были отучить кошку гадить в этих местах. Атмосфера в комнате стала еще более психоделичной. Перед глазами плавали цветные круги.

Люська съела шкурку от колбасы, и ее пробрал понос. Теперь она гадила на бегу. Говняные дорожки подозрительно напоминали мой жизненный путь. Я носилась за ней с тряпкой и ругательствами. Люська забивалась за холодильник и зыркала на меня глазищами.

Я купила ей хороший корм и наполнитель для лотка. Я старалась. Люська поела нового корма -- и наложила две кучки: в углу, благоухающем духами, и неподалеку от лотка. И это последнее меня окончательно взбесило. Она как бы сказала: я знаю, господи, что ты есть, но срала я на твои заповеди.

Но погоди же -- я умею метать громы и молнии. Я могуча. Образ и подобие мое, гнусная мелкая Люська, ты сама напросилась.

Я схватила кошку за шкирку. Посадила в лоток. Придавала к земле.

-- Послушай меня, бестолочь! Ты будешь срать здесь -- или будешь срать на улице. Где дождь, стаи бродячих собак и детей-дебилов. Понимаешь меня? Понимаешь меня, сука?

Кошка рванулась, попытавшись освободиться, и я окончательно озверела.

-- Не понимаешь? Тогда я еще раз тебе говорю: срать сюда, падла. Срать -- сюда. Остальное -- где хочешь. Поняла? Ты не особенная. Ты не имеешь права срать где попало. Еще одна кучу наложишь -- и я тебя убью. Удавлю вот этими руками. И зарою в этом лотке. Никто тебе не поможет, поняла.

Кошка прижала уши и смотрела на меня огромными, полными отчаяния глазами. Ей хотелось жить. Она молилась.

Впервые в жизни мои слова подействовали на живое существо -- и напугали это живое существо до смерти.

-- Ну давай, рой. Рой, я тебе сказала! -- свободной рукой я отчаянно принялась рыть наполнитель.

Кошка ошарашенно смотрела на меня. Затем вдруг наложила небольшую кучку -- вырвалась из рук и пулей метнулась за холодильник.

-- А зарыть? -- устало спросила я.

Из темноты на меня смотрели большие печальные глаза.

Я сама зарыла кошачье говно и пошла спать.

Ночью Люська пришла ко мне. Я лежала на правом боку, правая нога вытянута, а левая чуть согнута -- и кошка забралась в эту пещерку, где свернулась клубком и заснула.

Назавтра она так усердно зарывала говно в лотке, что крошки наполнителя летели во все стороны. Люська-экскаватор старалась изо всех сил. Во мне с тем же остервенением, что и Люська в лотке, рылась совесть. Когда кошка отодрала кусок обоев и перегрызла провод от наушников, я просто махнула рукой -- хрен с ними, надо же животному как-то отрываться. А то ведь еще вопрос: как лучше жить -- в тепле, но с хозяйкой, которая вечно на тебя орет, или на улице, где холодно-голодно, но зато делай что хочешь. Между прочим, человек запросто выбрал бы второй вариант. Вот я же выбрала. Ведь могла бы жить с мамой -- надо было просто научиться гадить в лоток.

Человеком все же быть лучше, чем кошкой. Хотя иметь такую трогательную мордаху, как у Люськи, я бы не отказалась. Может, тогда бы меня больше любили.

Катька тоже мучилась педагогикой. Кирилл немилосердно тупил. Каждый вечер они делали домашнее задание. И каждый, абсолютно каждый вечер заканчивался у них приблизительно одинаково.

-- На одной полке было три книги, а на другой -- семь. Сколько книг надо переставить со второй полки на первую, чтобы книг стало поровну? -- читала Катька вслух.

Условия задачи не давали Кириллу шансов. Это было неподъемно. Он задумывался и изрекал:

-- Четыре.

-- Что -- четыре?

-- Взять четыре книги. На первую полку. Тогда на обеих полках будет по восемь книг.

-- Откуда ты возьмешь эти четыре книги?

-- Откуда-нибудь.

-- Нет! В задаче нет никакого откуда-нибудь! Кирилл, у тебя есть только две полки -- и надо, чтоб на обеих было одинаково, понимаешь? Тебе надо взять со второй полки книги и переставить на первую! Сколько ты возьмешь?

-- Четыре.

-- Да почему четыре? Почему четыре, черт тебя побери!

-- Четыре.

-- Вот смотри, я рисую книги, вот они -- три на одной полке и пять на другой, сколько мне надо взять отсюда, чтобы было одинаково и здесь, и здесь? Ну!!!

-- Четыре.

-- Кирилл, ты дебил? Ты меня слушаешь вообще? Скажи, а?

Молчание.

-- ТЫ СЛУШАЕШЬ МЕНЯ???

-- Слушаю, слушаю... -- Сдавленные рыдания.

-- А ну не реви. Сколько останется книг, когда ты уберешь четыре со второй полки?

-- Три.

-- А сколько будет на первой полке, если ты добавишь на нее четыре книги?

-- Семь.

-- Ну так и где тут равное количество? Где, я тебя спрашиваю, придурок?

-- Надо просто эти четыре книги выкинуть.