Чернила и кость

– Ей бы не удалось сбежать. Я болтала с тулузскими солдатами, когда мы пили вино. Им был отдан приказ: если бы Морган сбежала, они должны были найти ее и любым способом доставить обратно для транспортировки. Если бы мы им помешали, они бы нас убили.

Джесс повернулся, чтобы взглянуть на Глен. Она это не придумала.

– Чушь собачья! – хотя на самом деле он так не считал.

– Это не чушь. Они бы просто сказали, что во время пожара в поезде никто не выжил. Разослали бы письма нашим родным, выразили соболезнования, и проблемы решены. Вульф для Артифекса – тоже проблема, ты сам знаешь. Слышал ведь, что он говорил вчера за ужином.

– Он был пьян.

– Он был искренен. – Глен посмотрела Джессу прямо в глаза, и на этот раз ее взгляд не был сердитым. Он был почти добрым. – Это не твоя вина. Она это поймет. Рано или поздно.

Она как-то странно и неловко похлопала Джесса по колену, и он решил, что таким образом она выражает свою поддержку. Потом Глен поднялась и вернулась к остальным.

Джесс снова растянулся на сиденьях и закрыл глаза. Нет, это его вина, что бы там Глен ни говорила. И, даже если Морган его простит, некоторые виды вины остаются с нами навсегда.

* * *

Конвой отъехал далеко, разбил лагерь, и Джесс снова не увидел Морган. Никто ее больше не увидел. Глен сдержала обещание, она все им тихо рассказала, и к вечеру они уже не упоминали имя Морган при Джессе.

Никто не знал, что сказать, даже Томас, поэтому все просто сделали вид, что ничего не произошло, что возвращение в Александрию для всех облегчение и все станет снова нормально, как только они окажутся в своих постелях в доме Птолемея. За столом все радовались, и только Джесс сидел в углу, молчаливый, как привидение.

На вторую ночь Джессу не удалось сбежать от Томаса, потому что его приятель-великан решил, что Джессу необходима компания во время прогулки по лагерю. Библиотечные солдаты, мужчины и женщины, присланные из Александрии, не собирались рисковать, поэтому поставили вооруженный караул по всему периметру лагеря.

– Мне будет полезно размять ноги, – сказал Томас. – В этих малюсеньких каретах тесно. Ты в порядке?

Его вопрос Джесса удивил, а еще разозлил настолько, что он одарил друга злым взглядом.

– Нет, – сказал Джесс.

– Я так и знал. Все хотят, чтобы у тебя все было в порядке. Это, должно быть, только хуже, когда ты осознаешь, что все полагают, ты можешь просто забыть все и… жить как обычно.

Томас не игнорировал боль Джесса, однако и не указывал на нее. Он просто молча показывал, что понимает. Джесс медленно выдохнул и отвернулся.

– Она в клетке, – сказал Джесс. – И я усадил ее туда.

– Нет, ты не виноват. Я ведь тебя знаю.

Джесс покачал головой и продолжил шагать. Хотелось бы ему дошагать пешком до Александрии. Доползти. Может, тогда боль в мышцах бы заглушила мысли в его голове.

– Что ты там высматриваешь?

– Ничего.

– Джесс. – Голос Томаса прозвучал разочарованно. – Можешь врать остальным. Но, пожалуйста, не мне.

– Я высматриваю ее, – сказал он и понял, что впервые признался в этом даже самому себе. – Глен сказала, что она в одной из карет. Одна. Я хочу узнать где.

– Ты не сможешь вызволить ее оттуда.

– Да знаю я. Мне просто нужно ее увидеть.

Томас покачал головой, однако продолжил шагать рядом, уменьшая свои шаги, чтобы идти в ногу с Джессом.

– Как ты узнаешь? Она не будет сидеть у окна.

– Стража, – ответил Джесс. – Большинство карет пустуют ночью. Вокруг ее кареты будут стоять стражники. Не много. Чтобы все не было слишком очевидно.

– Их предупредили о тебе, понимаешь же? Тебе не удастся подойти близко.

Джесс кивнул. Это не имеет значения. Они шагали дальше, и Джесс разглядывал каждую карету, мимо которой они проходили. Ни одна не подходила под его описание.

– Я тут все думал, – заговорил Томас через какое-то время, – что мне не следует ждать, чтобы показать тебе то, над чем я работал до того, как мы уехали из Александрии. Посмотришь? Может, мы сможем поработать над этим вместе, когда вернемся.

– Я ничего не понимаю в инженерии.

– Тебе нужно отвлечься. Когда руки чем-нибудь заняты, становится легче.

– Тебе можно больше ничего не изобретать. Устройство для игры в шахматы гениальное. Следует подать заявку на библиотечный патент и продать его. Я знаю, что Библиотека забирает большую часть денег, но ты тоже разбогатеешь.

– Меня не интересуют богатства, – сказал Томас.

– Богатства позволят тебе покупать больше мусора. – Джесс совсем не думал над темой их беседы. «Где же ты, Морган?» Даже если бы он нашел нужную карету, даже если бы по какому-то счастливому стечению обстоятельств ему удалось с ней поговорить, что он может ей сказать? Все уже сказано. «Ты попросил меня остаться».

Ему не забрать свои слова обратно.

– Давай я покажу тебе, о чем говорю, – сказал Томас. Он вытащил из кармана потрепанный личный журнал и протянул его Джессу. Все страницы этого журнала были заполнены аккуратными чертежами, схемами и заметками на немецком языке. Томас пролистал несколько страниц и открыл диаграмму, очень подробную и с подписями. Сложную. Джесс понятия не имел, на что он смотрит.