Чернила и кость

По крайней мере, Джессу не нужно было предупреждать Томаса о том, что не следует раскрывать свои тайны в личном журнале. Устройства и механизмы волновали Томаса куда больше, чем чувства.

Джесс отдал журнал обратно Томасу.

– Это очередная танцующая машинка? Тебе не надоело делать их в Мюнхене, когда ты платил по счетам своего дяди? – Это прозвучало грубо, и Джесс сразу же осознал свою ошибку. – Прости, Томас. Что это?

– Эта идея появилась у меня уже давно, когда я наблюдал, как писец делал копии некоторых документов моего отца. Это заняло очень много времени, хотя человек был профессионалом, – сказал Томас. – Я подумал, а что, если такое можно будет делать просто нажатием на клавишу?

– Это как машина, которая пишет буквы.

– Нет-нет, не автомат для ярмарки. Моя машина может изменить все. Печатный аппарат. Вот смотри, здесь, в матрице, на которую помещаются предварительно вырезанные буквы…

Все внимание Джесса устремилось на одну из карет, стоящую на расстоянии двух других от него. Они только что прошли мимо огромного тента, откуда пахло остатками ужина; звон кастрюль и сковородок говорил о том, что большая часть работников кухни были еще заняты. Солдаты на территории лагеря устраивались для ночлега, но не стоявшие рядом с этой каретой. Ее окружали по меньшей мере дюжина хорошо вооруженных солдат. Все не выглядело так, будто они эту карету охраняют, однако они были наготове. Слишком напряженные.

– Похоже на детскую игру в буквы.

– Нет-нет, это другое. Видишь ли, ты собираешь из букв строки, а строки – с низа до верха. Ставишь буквы задом наперед, потому что они перевернутся. Потом вот здесь есть емкость для…

Томас ткнул в одно место на диаграмме, однако его слова превращались в бессмыслицу в голове Джесса. Он не мог сконцентрироваться на речи друга, хотя и понимал, что Томас хотел сделать как лучше и отвлечь Джесса. Джесс был ужасным другом, однако еще хуже он поступил с Морган, и теперь ему жутко хотелось… чего именно? Исправить все? Но это невозможно.

Вероятно, ему просто нужно было понять, что это действительно невозможно, увидеть это своими глазами.

Томас все еще объяснял ему что-то про чернила, строчки и бумагу. Джесс его уже не слушал, потому что он внезапно с уколом боли осознал, что Морган – в карете перед ними. Взаперти и, вероятно, по-прежнему в наручниках. Она была прямо там, раздумывала о том, как ей сбежать, и проклинала Джесса каждую секунду.

Он чувствовал это.

– Ну так что? – поинтересовался Томас и легонько толкнул его локтем. – Ты хочешь мне помочь? Когда мы вернемся домой?

«Домой». В Александрию. Где Томас почти наверняка станет профессором… а Джесс по-прежнему останется сыном контрабандиста, и вокруг него будут ходить слухи о том, что он симпатизирует поджигателям.

– Конечно, – сказал Джесс. – Когда вернемся. – В Александрии ему больше нечего делать. Как он мог смотреть на Железную башню день за днем и не думать о том, что он натворил?

Томас ухмыльнулся и похлопал его по спине.

Когда они только подошли к карете, две женщины из числа солдат поднялись на ноги и направились к ним, точно просто решили пройтись перед сном. Одна из них – невысокая индианка с черными волосами, собранными в прическу-корону на ее голове, – как ни в чем не бывало кивнула Джессу и улыбнулась.

– Добрый вечер, сэр, – сказала она. – Подходящее время для прогулки, не так ли? Погода просто чудесная.

– Да, можно размять мышцы, – сказал Джесс и улыбнулся ей в ответ так очаровательно, как только умел. – Непростое путешествие для вас, не так ли? Вы приехали за нами из самой Александрии. Это, должно быть, было утомительно.

Она снова улыбнулась и печально переглянулась со своей напарницей, которая была выше и шире в плечах и, судя по внешности, – родом из Восточной Азии.

– Утомительно – это точно, – ответила она. – Но мы отправляемся туда, где нужны Библиотеке. Кстати, я слышала, что на другом конце лагеря собираются играть в карты. Вы ведь уже идете обратно, верно?

– Разумеется, – сказал Джесс. – Как раз собирался возвращаться к своей палатке. А ты, Томас? Размял уже ноги?

– Да, чувствую себя теперь гораздо лучше. – Томас покосился на Джесса, и Джесс увидел, что друг все отлично понимает. – А ты? Взбодрился?

– Вполне, – сказал Джесс.

– Вот и хорошо, – сказала маленькая индианка и зашагала рядом с ними так быстро, что даже Томас с трудом за ней поспевал. – Меня зовут Риюта Ханна. А вы из делегации профессора Вульфа.

– Этого здоровяка зовут Томас. Меня Джесс. А вашу подругу?

Риюта кивнула второй женщине, которая выглядела очень дружелюбной, однако ее внимательные светлые глаза неотрывно следили за ними.

– Это Ева Дудик. Не обращайте на нее внимания, она просто не такая общительная, как я.

– Ха, – сказала Ева. Она засмеялась. – Я встречала пьяных попугаев, которые были менее общительными, чем ты.

– Разговоры помогают скоротать время.

– В один прекрасный день кто-нибудь застрелит тебя за то, что не смог уснуть от твоей болтовни. Быть может, это буду я.