Чернила и кость

Джесс сделал шаг в сторону, когда толстяк двинулся на него, при этом парень намеренно шагнул в сторону женщины с Дантоном. Лицо Дантона было даже бледнее, чем обычно, однако он ничем не выдавал свою панику. Набиха прижимала свою костлявую, точно прут решетки, руку к его горлу, и, скорее всего, Дантон мог бы потерять сознание через пару минут, если бы она продолжила его так крепко держать. Лондонские полицейские любили подобный прием, и очень часто он оказывался полезным. Дантон, может, и сильнее, чем жена Абдула, однако у нее лучше позиция.

А еще у нее нож.

И разумеется, она не была глупа, и, когда Джесс сделал шаг в ее сторону, ее темные глаза тут же устремились на него. Нож в ее руке внезапно надавил сильнее на шею Дантона, и на коже у того появилась тонкая красная линия. Однако она ничего не сказала Джессу, вместо этого она снова обратилась к своему мужу:

– Абдул, действуй! У нас мало времени!

Абдул Неджем уже спешил, однако он был неловким и нервничал, и в тайнике оказалось слишком много книг, чтобы унести все зараз. Там, наверное, было около двадцати томов, не считая горы свитков. Абдулу пришлось колебаться и выбирать, какие произведения спасти, и он явно слишком перепугался, чтобы быстро принять решение.

Когда он потянулся за очередной книгой, те пять, которые он уже сунул себе под мышку, выпали. Две он поймать не успел, и книги рухнули на кафельный пол. Абдул испуганно охнул и попытался поспешно поднять книги, однако только растерял еще больше… И в этот момент Халила Сеиф юркнула за спину его жены, тихая, точно призрак, и дернула женщину за ее длинную косу. Набиха закричала, не готовая к такому неожиданному нападению, а затем замерла. Джесс увидел, что Халила приставила собственный нож к спине женщины.

– Отпустите моего друга, иначе этот нож окажется в вашей печенке, – сказала Халила. – Может, это вас не убьет, но вы начнете мечтать о смерти. – Наибольший эффект (и наиболее пугающий, Джессу пришлось это признать) произвела хладнокровность, с которой Халила произнесла свои слова, они вызывали неподдельный страх, заставляя верить ей еще больше. Халила не повысила голоса. В ее тоне не слышалось ни капли напряжения или воодушевления. Как будто она просто только что прокомментировала чудесный садик, который виднелся из-за раскрытой двери, ведущей во внутренний двор.

Набиха, видимо, понимала, что у нее больше нет шансов. Она на время замерла, так что Джесс уже начал думать, не удастся ли ему ее обезоружить, однако потом она неожиданно опустила нож и позволила Дантону упасть на пол. Тот, каким-то чудом не потерявший до сих пор сознание, рухнул на руки и колени, глотая ртом воздух. По шее у него медленно стекала кровь – неглубокая рана, как казалось на первый взгляд. Повезло.

Халила осталась на месте, одной рукой держа женщину за косу, а другой прижимая нож к ее спине, пока Никколо Санти не подошел, чтобы взять задержанную под руку. Затем Халила отпустила Набиху и сделала глубокий вдох, словно только что пробудилась ото сна, а потом вздрогнула. Джесс наблюдал, как она пытается спрятать свой нож обратно в ножны, однако ее рука дрожала слишком сильно и не могла попасть в узкую цель. В конце концов она опустила нож на маленький столик у стены и присела рядом с Гийомом Дантоном, чтобы проверить его состояние. Джесс ее понимал. Всегда проще позаботиться о других, чем взглянуть в лицо своим собственным страхам.

Тем временем Абдул Неджем растерянно стоял посреди комнаты с охапкой запрещенных книг в руках. Он вытаращился на свою теперь уже задержанную жену, как будто до сих пор не мог поверить, что ее действия не увенчались успехом, и когда профессор Вульф подошел и забрал книги из его рук, он сдулся, точно проткнутый воздушный шарик. Абдул опустился на единственную остававшуюся еще свободной в маленькой комнате мебель – стул, который скрипнул под его большим весом, – и закрыл лицо руками.

– Ты убила нас, – зарыдал он. – Ты убила нас всех, жадная ты женщина.

– Замолчи, ради всего святого, – сказала Набиха. – Мы имеем академическое право хранить эти книги!

– Да неужто, – сказал Вульф своим пугающе мягким голосом, которым всегда говорил на уроках. Вульф повернулся к Неджему и наклонил голову набок. – Поведайте мне о своих заслугах. Я буду рад послушать о ваших работах. – Абдул лишь зарыдал громче, явно будучи не в силах выдавить из себя ни единого членораздельного слова. – Никколо, полагаю, мы здесь закончили. Свяжи их обоих.

– Подождите! Я… Я могу сказать вам, где она их раздобыла! Клянусь, это все проделки моей жены, не мои! Я невиновен!

– Абдул! – выкрикнула Набиха угрожающе, и ее муж испуганно задрожал.

– Проводи даму на улицу, – сказал профессор Вульф, и Никколо повел сопротивляющуюся женщину к выходу. Теперь, когда от притворства не осталось и следа, она выглядела не слабее смертоносной кобры. – Продолжайте, господин Неджем. Мне и правда интересно вас послушать.