Чернила и огонь

Судя по их улыбкам и самодовольным взглядам, которыми они обменялись, я поняла, что мы оказались именно там, где они и хотели нас видеть. Они надеялись, что мы своими ногами придем в этот переулок и им будет гораздо проще нас ограбить.

Тот, что шел впереди, здоровяк со светлыми волосами и золотой серьгой в ухе, указал в мою сторону подбородком, что не обещало ничего хорошего, и заговорил на довольно приличном испанском:

– Ребята, вы заблудились?

Дружки посмеялись над его остроумием. Они встали так, что заняли собой всю ширину улицы, не позволяя нам их обойти. Я не могла не заметить, что он обратился к нам на испанском языке. Скорее всего, в какой-то момент он услышал, как мы на нем разговаривали, впрочем, я не могла не задаться вопросом – а что, если он на самом деле прекрасно знал, кем мы были и зачем приехали в этот город?

Олег сделал шаг вперед, чтобы встать между мной и бандитами. На всякий случай сняв очки, он убрал их в сумку с Тинтином.

Меня удивила его готовность противостоять этим ублюдкам. Неужели он оказался настоящим рыцарем, полным решимости любой ценой защитить мою честь и достоинство? Мне была совсем не по душе эта его решимость, и не только потому, что было абсолютно очевидно, что Олег едва ли выстоит против этой троицы, но и по более прозаичной причине: нам нужно было держаться вместе. Несмотря на то, что у нас и так было мало шансов против этих трех мужчин, обладавших хорошей физической формой и скверным нравом, худшим, что мы могли сделать, было бы противостоять им по одиночке.

– Ну-ка, сеньорита, – обратился ко мне блондин. – Мне хотелось бы взглянуть, что у тебя в сумке.

Один из его приятелей добавил что-то на итальянском. Остальные ответили на его слова грубым, неприятным хохотом.

– А моему другу, кстати, хотелось бы увидеть, что у тебя под пальто.

Он облизнулся, и этот отвратительный жест окончательно вывел меня из себя. В других обстоятельствах я бы без колебаний набросилась на этого идиота, чтобы нанести ему пару хороших ударов. Он оказался бы не первым, кому пришлось заплатить за то, что он меня недооценивал. Но я оказалась в темном переулке в Риме лицом к лицу с тремя отморозками, и это делало ситуацию, как говорится, не самой оптимальной для боя. Если мне придется пробивать себе путь отсюда кулаками, будет непросто. Лучше придумать что-то, с помощью чего можно было бы с ними договориться.

– Мы тут не одни, – заверила я его.

Нахмурив лоб, блондин оглянулся по сторонам.

– Тут никого кроме нас нет, принцесса. Мы тебе не нравимся или что?

– Нас ждут. Если мы задержимся, то нас придут искать.

Я даже не постаралась, чтобы это прозвучало правдоподобно. Блондин понимал, что я вру. Об этом буквально кричал язык его тела. Он был абсолютно уверен в себе, словно уже не впервые оказывался в подобной ситуации, в чем я с каждой минутой все меньше сомневалась.

Я мысленно перебрала содержимое своих карманов в поиске какой-нибудь вещи, которую можно было бы использовать в качестве оружия против этих типов, но у меня не было с собой ничего более убедительного, чем мобильный телефон и карточка из отеля. Кроме наших с Олегом кулаков мне ничего не поможет, и эта мысль звучала весьма разочаровывающе.

Блеснув клыком, блондин сделал шаг вперед, намереваясь ускорить ход событий.

И действительно, все вдруг приняло неожиданный оборот.

В переулке возникла тень, сделав это так быстро, что никто из нас даже не заметил ее появления. Выросшая позади блондина, она нанесла ему неожиданный толчок, заставивший его отлететь к ближайшей стене. Затем, скользнув, словно кошка, этот кто-то оказался между нами и этой тройкой придурков, подняв в воздух зонтик, будто собираясь снести им голову любому, кто посмеет приблизиться.

Хотя это внезапное появление застало нас врасплох, готова поспорить, что меня оно напугало больше всех. Появившийся в переулке человек, похоже, это заметил, так как, полуобернувшись, подмигнул мне, впрочем, я предпочла не вникать в значение этого жеста.

– E tu chi diavolo sei?

Заговорил блондин, отвечавший теперь за переговоры от лица группы. Лицо его было пунцовым и выражало гримасу животную ярость. Казалось, он не привык, чтобы его кто-то толкал подобным образом, не говоря уже о том, чтобы пытаться отнять у него добычу.

– Это я, болван. Diavolo.

Ченчо разразился грубым хохотом, будто все происходившее казалось ему жутко забавным. Он все еще направлял свой зонтик на этих мерзавцев, словно это было ружье, с помощью которого он мог быстро и окончательно положить конец этому спору.

Ничуть не испугавшись, блондин вместе с одним из своих приятелей достали складные ножи и раскрыли их резким движением. Третий парень хрустнул костяшками пальцев, радостно предвкушая драку.

– Пора уходить, красотка, – сказал Ченчо.

Он произнес эти слова так спокойно и уверенно, словно у него все было под контролем. А потом, очень медленно, словно не желая, чтобы кто-то из нас пропустил это движение, он вдруг начал вынимать из ножен оружие.