Чернильное сердце

– Что же касается этой книги, – Каприкорн смотрел на «Чернильное сердце» с таким отвращением, как будто книга укусила его за бледные пальцы, – этой дурацкой книги, то могу тебя заверить в том, что не имею ни малейшего намерения снова увлечься ее россказнями. Все эти ненужные создания, эти феи-порхалки с их чирикающими голосишками, все там ползало и шевелилось, воняло шкурами и дерьмом. По ярмарке было не пройти, чтоб не наткнуться на кобольдов каких-нибудь кривоногих, а во время охоты великаны своими здоровенными ножищами всю дичь распугивали. Шепчущиеся деревья, лепечущие пруды… Там было хоть что-нибудь неболтливое? А эти бесконечные слякотные дороги из города в город, если такое вообще можно назвать городом… Благородная свора князей в замках, вонючие бедные простолюдины – у них и взять-то было нечего, бродяги да нищие, с которых просто сыпались насекомые, – до чего ж они мне все осточертели!

Каприкорн сделал знак, и один из его людей принес большую картонную коробку. По тому, как он ее нес, чувствовалось, что коробка очень тяжелая. Облегченно вздохнув, он поставил ее на серые плиты пола перед Каприкорном. Каприкорн протянул Кокерелю книгу, которую так долго скрывал от него Мо, и раскрыл коробку, набитую книгами.

– Потребовалось много усилий, чтобы найти их, – пояснил Каприкорн, вынимая из коробки две книги. – Выглядят они все по-разному, только содержание одно и то же. А то, что сказочку эту переписали на разные языки, осложнило поиски, – многоязычие ужасно неудобная особенность этого мира. Это в нашем мире было проще. Правда, Сажерук?

Сажерук не ответил. Он лишь стоял с канистрой бензина в руках и сверлил взглядом коробку. Каприкорн неторопливо приблизился к нему и швырнул обе книги в одну из бочек.

– Да что же вы делаете? – Сажерук кинулся за книгами, но Баста оттолкнул его.

– Пусть лежат, где лежали, – сказал он.

Сажерук отступил и спрятал канистру за спиной, но Баста вырвал ее у него из рук.

– Похоже, наш огнеглотатель сегодня уступит разведение огня кому-то другому, – съехидничал он.

Сажерук с ненавистью посмотрел на него. С застывшим лицом он наблюдал, как люди Каприкорна швыряли в бочки все новые и новые книги. Наконец на свежих дровах оказалось несколько десятков экземпляров «Чернильного сердца» – страницы их были помяты, а обложки вывернуты, как сломанные крылья.

– Знаешь, Сажерук, что в нашем старом мире меня доводило до исступления? – спросил Каприкорн, беря из рук Басты канистру. – Разведение огня. До чего же муторно это было. Не тебе, конечно, – ты же с ним даже разговаривать мог – может, кто-то из этих хрюкающих кобольдов тебя научил этому, – но для нашего брата это дело было нудное. То дрова были мокрые, то ветер задувал в камин. Я знаю, тебя рвет на части тоска по старым добрым временам, ты скучаешь по этим своим чирикающим-порхающим приятелям, но мне по ним слезы лить нечего. Здешний мир устроен несравненно лучше того, с которым нам долгие годы приходилось мириться.

Сажерук, казалось, не слышал ни слова. Он не отрываясь смотрел на бензин, удушливо разливавшийся по книгам. Их страницы впитывали его так жадно, будто радовались своей предстоящей кончине.

– Откуда их столько? – бормотал он. – Ты же мне всегда твердил, что есть лишь один экземпляр у Волшебного Языка.

– Да-да, я тебе много чего понарассказывал. – Каприкорн сунул руку в карман брюк. – Ты такой простачок, Сажерук. Тебе так и хочется рассказать небылицу. Твоя наивность не раз меня восхищала, тем более что сам ты при случае лжешь вдохновенно и талантливо. Но ты слишком легко веришь тому, во что хочешь поверить, вот в чем дело. Что ж, сейчас ты и правда можешь мне поверить. Вот это, – он показал пальцем на облитую бензином стопку книг, – все оставшиеся экземпляры нашей чернильно-черной родины. Басте со товарищи потребовались годы, чтобы разыскать их в запущенных публичных библиотеках и букинистических магазинах.

Сажерук впился глазами в книги – так умирающий от жажды смотрит на последний стакан воды.

– Но ты ведь не посмеешь сжечь их! – сбивчиво заговорил он. – Ты же обещал, что отправишь меня обратно, если я достану тебе книгу Волшебного Языка. За это я и рассказал тебе, где он прячется, за это я привел тебе его дочь…

Каприкорн лишь пожал плечами и взял из рук Кокереля книгу в серебристо-зеленой обложке, которую с такой готовностью принесли ему Мегги и Элинор и из-за которой сюда притащили Мо и всех их предал Сажерук.

– Да я бы тебе и луну с неба наобещал, если бы мне от этого была польза, – сказал Каприкорн, со скучающей миной бросив «Чернильное сердце» на стопку ее товарищей по несчастью. – Я так люблю давать обещания, особенно такие, которые не собираюсь выполнять.

Он вынул из кармана брюк зажигалку. Сажерук хотел броситься на него, но Каприкорн дал знак Плосконосу.