Черно-белая история

— Да ты что! Как ты могла такое подумать! — с возмущением вскочила Вилейкина. — Я не виновата, она сама так двигается!

— Может, эта доска вообще не работает? Как бы проверить? — задумчиво протянула Люсьен, внимательно оглядывая доску.

— Можно мне попробовать?

Неожиданно для самого себя я вышел вперед.

— Ну, попробуй, — с сомнением поджала губы Рубинчик.

Девчонки поднялись, а я наоборот уселся на пол. Скрестил по-турецки ноги и положил ладони на планшетку. Дерево было теплым и приятным на ощупь.

— Поздоровайся! — шикнула мне в спину Вилейкина.

— Дух Михаила Юрьевича Лермонтова, приветствую тебя. Ты готов отвечать на мои вопросы?

Я думал, что мне придется долго сидеть с глупым видом, пялясь на доску и ожидая невесть чего. У меня даже промелькнула мысль — а не подшутить ли мне над подругами. Но того, что произошло дальше, я никак не ожидал. Спустя несколько секунд, планшетка под моими пальцами резко дернулась, так, что я даже чуть не выпустил ее из рук, и резво устремилась в сторону «да».

От неожиданности я растерялся. В голове образовалась пустота, все волновавшие меня вопросы разбежались, будто испуганные тараканы на кухне.

— Спрашивай, спрашивай, — зашипела сзади Майка. — Если будешь молчать, он уйдет.

И словно в подтверждение ее слов указатель вновь призывно дернулся под моими пальцами, приглашая к диалогу.

— Дух, я люблю одну девушку, — медленно подбирая слова, произнес я. — Будем ли мы с ней вместе?

Указатель запрыгал по буквам.

— Да. Если захочешь. Но ты не захочешь, — торжественно прочитала из-за моего плеча Вилейкина.

— Это не правда! — мой голос дрожал. — Я на все готов, лишь бы она была со мной!

— Все надежды испытав, наконец находит счастье, чувство счастья потеряв М.Ю.Лермонтов. Совет., - совсем уж загадочно написал дух.

— Как это понимать? — опять вмешалась Вилейкина. — А? Ты чего-нибудь понял?

— Нет, — честно ответил я.

— А теперь уже и не спросишь, — заметила Рубинчик и показала на планшетку, которая стояла на надписи «до свидания». — Он ушел. Ладно, пусти нас.

Нехотя я поднялся и отошел к окну. Я не слышал, кого вызвали на этот раз девчонки, мои мысли были заняты этими странными ответами. Если, конечно, это действительно были ответы. Я не исключал версию, что это мое подсознание посылало скрытые сигналы моим пальцам. А, значит, это я сам писал себе то, что хотел услышать. Хотя… Тогда бы я написал совсем другое. Нет, здесь скрывался какой-то фокус, который пока был мне не по зубам.

С удивлением я обнаружил у себя в руках пустую бутылку. И когда это я успел? И какая, кстати, это за вечер?

Мои размышления прервал возмущенный возглас Вилейкиной «ну вот опять!». Похоже, и этот дух невысокого мнения о вопрошающих, подумал я, замечая, как Рубинчик подозрительно уставилась на меня.

— Дух, тебя кто-нибудь раздражает в этой комнате? — спросила Люська, не отводя от меня пристального взгляда.

Видимо, планшетка устремилась в сторону «да», потому что Люсьен грозно рявкнула:

— А ну мотай отсюда!

Я был абсолютно уверен, что раздражаю духа совсем не я, — на меня-то он не обзывался, но спорить не хотелось. Лучше просто уйти. Я молча встал и направился к выходу.

В гостиной по-прежнему гремела музыка, неутомимые девчонки все так же скакали, а мужская половина нашего класса теперь пыталась сама себе доказать преимущество Айфона по сравнению с Huawei и Xiaomi. Бывает у вечеринки такая стадия — мужских разговоров.

— Эй, Ромео, а ты что думаешь? — заметив меня в дверном проеме, крикнул Колян.

— Я не думаю, — буркнул я и направился на кухню.

Слава богам Варкрафта — хоть здесь никого. Я уселся на высокий табурет, пододвинул забытое кем-то на кухонном столе «ведерко» с мороженым и ковырнул розоватую, уже начавшую подтаивать массу.

Я удивлялся себе. Ведь еще совсем недавно я был в восторге от таких вечеринок. Мне нравилось скакать и беситься под грохочущую музыку, нравились мужские разговоры про… Да про что угодно — про фильмы, игры, девчонок. Нравилось делиться своими планами на будущее и выслушивать чужие, авторитетно кивая в нужным местах: «да, старик, ты абсолютно прав, только МГУ, все остальное полный отстой». Раньше я был бы польщен, что Вован пригласил меня к себе, а сейчас не могу найти предлог, чтобы уйти. Что же изменилось? Что произошло со мной?

Еще пара ложек мороженого не принесли мне ни ответов, ни хорошего настроения. Я никогда не думал, что буду так сильно переживать разлуку с девчонкой. Вернее, я вообще не думал об этом. До того злополучного августовского вечера.

За мрачными мыслями я и не заметил, как слопал целое ведерко мороженого, которое теперь покоилось плотным липким комком в моем желудке. От сытости голова клонилась на грудь. Мои мысли затуманились и я задремал.

Не знаю, долго ли я проспал, разбудил меня гогот.

— Дайте мне! Ну дайте! — азартно требовал Серега.

— Отстань, уже места свободного нет, — отталкивал его хозяин квартиры.

— Все, ша, просыпается.

Я приоткрыл глаза. Меня встретили три ехидно улыбающиеся физиономии.

— Хоро-о-ош, — ухмыляясь, протянул Вован.

— Просто великолепен! — радостно заметил Серега и громко заржал.