Черно-белая история

— Это не лекавство.

— А мне сказали, что лекарство.

Он вновь подозрительно глянул на меня.

— Может и лекавство, но ей оно не поможет.

— Больше всех знаешь, да? Ты доктор?

— Знаю и все, — обиженно насупился малыш.

Он исподлобья уставился на меня, как всегда делают дети, когда чувствуют подвох со стороны взрослых.

— А что, по-твоему, поможет? — спросил я, провожаю взглядом Лару.

Она уже заворачивала за угол. Давно следовало бы бежать за ней, но этот странный разговор почему-то меня не отпускал.

— Ты должен захотеть, чтобы она была здововой. Захоти!

— Ну, сморозил! — присвистнул я. — Да я больше всех хочу, чтобы она была здорова и счастлива!

Пацан ковырнул лопаткой песок и, не глядя на меня, пробормотал:

— А чего же тогда не делаешь?

Я еще раз кинул взгляд на угол дома — Лара уже скрылась из вида.

— Если бы все было так просто, — пробормотал я.

— А чего сложного? — буркнул пацан.

Он что-то еще говорил, но я его уже не слушал — я бежал за Ларой.

Час под окнами Лариного репетитора прошел в сомнениях. Я подпирал старую липу и размышлял. Раньше я встречал Лару после занятий, и мы шли в ближайшее кафе. Изменила ли она этой привычке? Вряд ли. Она всегда говорила, что ей нравится это кафе. Так что теперь она наверняка лакомится мороженым вместе со своим Аликом. Я поозирался вокруг — однако, вишневой «Мицубиси» поблизости не было. Но если Лара плохо себя чувствует, то какое мороженое? Значит, она сразу пойдет домой. И что тогда делать?

Моя фантазия рисовала мне картины, достойные голливудского боевика. Остановить Лару на улице и насильно засунуть ей в рот этот чертов териак — но мне могут помешать прохожие, она ведь наверняка будет отбиваться. Перехватить ее в лифте — но мне может не хватить времени. Но если лифт сломать, то полчаса до прихода ремонтников мне гарантированы. Или лучше, обогнав Лару, нагрянуть к ней домой и напроситься на чай. Если дома ее мать или бабушка, то они меня по старой памяти не прогонят. Но согласится ли Лара пить со мной чай? И что делать, если не удастся незаметно подбросить териак ей в чашку? Придется как-то нейтрализовать ее родню — вряд ли они станут спокойно взирать, как я силой скармливаю Ларе нечто из кармана… Но не в ванной же их запирать…

Так ничего и не придумав, я дождался появления Лары.

Мелкими перебежками от одного ствола дерева к другому я следовал за ней. Мне вовсе не хотелось, чтобы она меня заметила. Но она шла, не обращая ни на что внимания. Так может идти только крайне сосредоточенный человек, сил у которого хватает лишь на то, чтобы передвигать ноги. Я даже осмелел и не прятался больше. Так и шел за ней сзади, в любой момент готовый придти на помощь.

Вот мы и добрались до кафе.

Ага! Вишнево-мицубисистый Алик уже тут, поедает эклеры.

Лара тяжело опустилась на стул рядом с ним, а я выбрал место у стойки — здесь я мог контролировать ее, не привлекая к себе внимание. Время шло, Лара флегматично прихлебывала чай, даже к мороженому не притронулась — еще один признак, что она далеко не в порядке. Я видел, как она вяло помешивает сахар в чашке и нехотя, словно через силу, разговаривает со своим другом.

Вот ведь чучело, не понимает что ли, что ей совсем плохо.

Как бы избавиться от этого Алика… Хоть на время…

— Ноу проблем, — раздалось слева. — Только не тормози.

Пес поднялся на лапы и вразвалку направился к столику. Поравнявшись с Аликом, он хитро подмигнул мне и, улучив момент, ткнул парня под локоть. Содержимое кофейной чашки тут же оказалось на светло-голубой рубашке.

Зычно выругавшись, Алик вскочил с места и бросился в туалет. Все-таки он редкостный эгоист, пятно на рубашке заметил, а то, что его девушке плохо — нет.

Официантка суетилась, убирая устроенный псом бедлам, Лара апатично наблюдала за ее работой, а я, держа наготове коробок с териаком, направился к столу.

— Смелее, я прикрываю, — раздалось справа.

Йес! Дело сделано. Кусочек сахара покоился на дне ее чашки.

Я вернулся на место и впился взглядом в Ларино лицо.

Вот Лара поднимает чашку, делает глоток и ставит ее обратно.

Я заволновался — вдруг одного глотка не хватит? Ну, пожалуйста! — умолял я, сам не зная кого. Пожалуйста, еще раз! И Лара, словно послушавшись меня, опять занялась чаем.

Уф!

Во все глаза я смотрел на ее лицо, ища признаки выздоровления — румянец на щеках, улыбку, блеск глаз. Но, увы, ничего этого не было.

Вернулся Алик. Лара что-то сказала ему, с трудом поднялась и они направились к выходу. Однако, едва сделав несколько шагов и так и не дойдя до дверей, она тяжело повисла на его руках.

Когда я добежал до Лариного подъезда, мои самые худшие опасения воплотились в реальность — возле дома стояла «скорая». Я лихорадочно набрал Ларин номер, цепляясь за соломинку — вдруг «скорая» приехала не к ней, но телефон не отвечал. Тогда я позвонил по городскому. Трубку взяла ее мать.

— Здравствуйте, это Роман, — быстрой скороговоркой протараторил я. — Не могу дозвониться до Лары…

— Извини, Лара не может подойти, у нее сейчас врачи.

— А…

Но в трубке уже раздались гудки.