Черно-белое мышление. Почему мы стремимся к категоризации и как избежать ловушек бинарной логики

– Социальная идентичность заключается в различии, – заметил французский философ и антрополог Пьер Бурдье в своем опусе 1979 года «Различение»[113]. – И это различие выявляют при сравнении с чем-то наиболее близким, но представляющим величайшую угрозу.

Это чувство идентичности может проявить себя где угодно. Например, его можно ощутить, столкнувшись с разделительной линией. Возьмем музыкальный стриминговый сервис Spotify. На момент написания книги у Spotify есть более 4000 категорий и подкатегорий для музыки – от нинтендокора (жанр, подразумевающий наложение грубых гранжевых риффов на саундтреки олдскульных видеоигр) до порно-грайнда, поджанра грайндкора (конвульсивной смеси дэт-метала и хардкор-панка). Думаю, вы поняли суть: мы, люди, руководствуемся различиями. Компьютеру будет сложно уловить разницу между двумя взаимозаменяемыми формами музыки, в то время как люди будут увлеченно ломать голову над категоризацией.

Мы, социальные существа, все чаще сталкиваемся с фундаментальной проблемой по мере того, как гравитационное притяжение интернета все теснее сближает нас: мы видим чрезмерное разделение на идентичности и переживаем сопутствующую ему «тревогу идентичности». И чем больше нюансов и градаций между личностными брендами, тем сильнее усиливается чувство идентичности, которое у нас есть. И тем сильнее наше желание поддерживать ее. Вместо того чтобы приспосабливаться к нравам и нормам общества, даже если совершенно очевидно, что мы находимся в явном меньшинстве, мы прибегаем к обратному. Мы упрашиваем общество идти с нами в такт.

В октябре 2018 года студенты Манчестерского университета проголосовали за то, чтобы наложить вето на аплодисменты и заменить его британским жестовым эквивалентом «безмолвных джазовых рук», чтобы поддержать людей с аутизмом, сенсорными проблемами или глухотой. Год спустя их коллеги из Оксфордского университета последовали их примеру. В ноябре 2019 года профсоюз актеров Equity выпустил новые инструкции по поэтапному отказу от использования фразы «леди и джентльмены» в британских театрах в пользу гендерно-нейтральной терминологии, чтобы стать ближе трансгендерным актерам и зрителям.

Месяц спустя, в декабре, руководители авиакомпании easyJet сделали то же самое после того, как один из пользователей Twitter назвал авиакомпанию трансфобной. «Дорогой @easyjet, вы участвуете в каком-то соревновании, чтобы узнать, насколько сильно вы можете усилить гендерную бинарность? – написал доктор Энди Фугард, транс-лектор по методам исследования социальных наук в Биркбек-колледже Лондонского университета. – “Дамы и господа, парни и девушки” отдают сегрегацией на “леди и джентльменов”. Отбросьте так же и сэр, и мадам. Такая огромная организация, как ваша, должна добиваться большего». В течение 24 часов easyJet учла предложения доктора Фугарда и выпустила соответствующие рекомендации как для пилотов, так и для бортпроводников.

Сейчас идентичность востребована больше, чем когда-либо в истории. Ее нужно защищать, и за нее нужно бороться.

Чтобы более четко показать эту сложную, противоречивую взаимосвязь между «сжатием» идентичности и ее защитой, давайте вернемся к теме музыки. Представьте, что вы нота: A, B, C, D, E, F или G. Попытайтесь представить, как однажды вас впервые выделили из бесконечного потока звуков и присвоили вам ярлык – D, например. Вы, наверное, чувствовали себя вполне комфортно в своей уникальной семиступенной коже. У вас была C с одной стороны и E с другой, но между вами было достаточно места для гармонических маневров, чтобы вы чувствовали себя относительно уверенно в своей идентичности. Вам не нужно было бороться за то, чтобы вас услышали. Люди знали, как звучит C. И они знали, как звучит Е. И эти звуки отличались от вас.

Но затем пришли диезы и бемоли, полутона, а вместе с ними – и диатоническое разнообразие. C-диез находится между вами и C с одной стороны, в то время как E-бемоль занимает пространство между вами и E с другой. Внезапно вы начинаете нервничать. Вы думаете, что эти новые ребята на районе слишком близко к вам, и вы не чувствуете себя комфортно. Они вторгаются на вашу территорию, и вы чувствуете тревогу, потому что не уверены, что люди продолжают вас узнавать.

– Мне придется сконцентрироваться на том, чтобы быть собой, гораздо сильнее, чем раньше, – думаете вы. – Теперь, когда на сцене появились эти новички, мне нужно осторожнее ступать на свою частоту.