Черно-белые ангелы

У нее были номера мобильников Георгия Львовича и Елены Дмитриевны. Если Георгий Львович по понятным причина не мог подойти к телефону, то Елена Дмитриевна ситуацию оценила сразу же. Она, бросив все дела, помчалась в аэропорт и первым же рейсом прилетела в Москву.

Георгий был в больнице, а Елена поехала к Ники в квартиру ее бабушки. Елена была женщиной умной и прекрасно понимала, что Ники попросту больше некуда идти.

Ники открыла дверь совершенно пьяная. Она даже не удивилась, увидев Елену. Только с порога прокричала:

– Даже не просите! Я с вами больше жить не буду! Я не вернусь, ясно?

Ее повело и она упала прямо на пол в прихожей. Елена помогла Ники встать и довела ее до дивана.

– Ники, я не собираюсь тебя звать назад. Наоборот, это наихудшая идея из всех возможных, – сказала она, поудобнее устраивая Ники на диване и подкладывая ей под голову подушку.

– Идея чего? – не поняла совершенно одуревшая от алкоголя Ники.

– Расскажи мне все. Все с самого начала. Я должна знать, почему ты так ненавидишь отца, откуда в тебе столько боли и ярости? – сказала Елена, нежно поглаживая голову Ники.

С Ники никто никогда так не говорил. Мягкий успокаивающий голос Елены Дмитриевны был для ее нервов как бальзам. Она, сама не понимая почему, стала рассказывать Елене о своем детстве, о взаимоотношениях с отцом и матерью. Она говорила и сама не замечала, что слезы потоками льются из ее глаз.

– Бедная девочка, – шептала Елена, продолжая ее, как кошку, гладить по голове.

– Он меня из дома выгнал, а еще избил, – обиженно пожаловалась на отца Ники.

– Боже! Какой ужас! Ну, это он зря! – воскликнула Елена.

– Вот вы же не стали избивать Надю за то, что она залетела? – сквозь слезы просила Ники. – Меня бы за такое папа убил! Можете не сомневаться.

– Отец слишком строг с тобой, я всегда ему говорила, – вздохнув, сказала Елена.

– Ага! Повезло вашей Надьке! – обиженно всхлипнула Ники.

– А что этот парень, Кира? Ты его хоть любишь? – спросила Елена.

– Не знаю. Может, люблю, а может, и не люблю, – пьяным смехом рассмеялась Ники.

– А от кого забеременела Надя? – пользуясь случаем разговорить пьяную Ники, спросила Елена.

– От Юры. Это младший брат Киры. Зануда и очкарик. Вечно сидит в компьютере. А еще он наркоман! Ха-ха-ха! – нелепо заржала Ники.

– Сколько ему лет, этому Юре? – продолжила допрос Елена.

– Восемнадцать или девятнадцать, кажется. Какая разница? – отмахнулась Ники.

– Надю никто не заставлял? Ну, она сама это… с Юрой? – задала, наконец, Елена давно мучивший ее вопрос.

– Да кто ее заставит?! Сама, конечно. Но, вообще-то, ей парни не нравятся. Прикиньте, она на меня запала! – с трудом выговаривая слова заплетающимся языком, произнесла Ники.

– Ну, это я уже поняла, – коротко заметила Елена.

– Ха-ха-ха! – снова заржала Ники, но тут же взвыла от боли.

Елена вопросительно взглянула на нее. Ей было немного жаль Ники, но она ведь сама во многом виновата и вела себя отвратительно.

– Я не согласна с методами воспитания Георгия, но ты определись, что ты хочешь? Ты мечешься, как бешеная, совершая одну глупость за другой. Что тебя больше всего беспокоит? – спросила Елена.

– Жопа болит! Смотрите, что он сделал – сказала Ники, повернувшись к Елене спиной и задрав подол халатика. – Хороший папочка, правда?

Ники громко рассмеялась. Ее резкое, отрывистое ха-ха-ха резало слух и звучало как удар хлыста. Смех от отчаяния, наверное, является крайней формой пессимизма, когда слезы давно закончились, земля расплавилась под ногами и единственное, что остается – это смеяться. Терять то ведь уже, в общем-то, нечего!

Елена увидела чудовищные следы побоев, оставленные ремнем Георгия. Раны посинели и вспухли, а некоторые все еще кровоточили. Ники была совершенно раздавлена. У нее поднялась температура и раны ужасно болели, но еще больнее ныло оскорбленное сердце. Елена ужаснулась, увидев, что сделал Георгий с родной дочерью. А знает ли она этого человека? Елена уже стала сомневаться в этом. Что такое могла сделать девочка, чтобы заслужить столь ужасное наказание?! Ну, застал он ее с парнем, и что с того? Можно подумать, сам он святой! Елена была шокирована.

– Раны выглядят ужасно! Их срочно нужно обработать, – решительно сказала она, вставая с дивана. – Я пойду в аптеку. Ты вся горишь. Нужны антибиотики.

Обращаться к врачу и сообщить чужим людям позорную семейную тайну Елена категорически не хотела. Со своей вечно нездоровой дочерью она не хуже любого врача разбиралась в лекарствах и могла оказать первую медицинскую помощь. Елена ушла в аптеку, а Ники лежала на диване кверху раненной попой и тихонько поскуливала.

– Лучше бы он меня убил, чем оставил вот так мучиться, – обиженно думала она.

Раздался звонок в дверь.

– Странно! У Елены есть ключ, а что я здесь, никто не знает, – подумала Ники, с трудом сползая с дивана.