Чёрно-белый мир (СИ)

— Мы все хотим, чтобы наша дорогая Саманта вернулась домой как можно скорее, и жаждем мести. Однако не менее важно сохранить преимущество в войне, а также стабильность в государстве. Мы будем держать происшествие в тайне, чтобы не допустить даже тени мысли, что у кого-то есть рычаг давления на нас. Более того, курс, которого мы придерживались, продолжится. Если она всё ещё в руках Антуана, он не причинит ей вреда.

Константин поморщился. В этом весь отец. Безусловно, Зар перегнул палку, но он действительно переживает. У Фредерика в приоритете — политика и власть. Константин сомневался, что он пошёл бы наперекор своим амбициям, даже если бы не верил в порядочное отношение врага к Сэм. Такой подход альтеора не устраивал. Но что ещё можно было предпринять?

Пленные утверждали, что в ходе сражения личная гвардия Антуана вместе с ним самим бежала к границе. При этом ребёнка в их рядах не видели, хотя до битвы девочка не отходила от короля. Куда она делась и что с ней стало, не известно. А про то, что она не выбралась с Багрового поля и сгинула в порождённом им пламени, он думать не смел. Сэм жива, и он найдёт дочь во что бы то ни стало. Вот только зацепок никаких.

Он перебрался во дворец. Искал утешения в работе. Оставаться в Кленовой роще в окружении её вещей, среди печальных слуг было невыносимо.

Он не спал ночей, но до сих пор не обнаружил ничего. Если случалось задремать в карете или за письменным столом, то во сне он, возвращаясь домой в день именин судейской дочки, заставал Сэм мирно спящей в кроватке, а возле ту, что родила её, а теперь была лишь грёзой. Он подходил, чтобы обнять ребёнка, но пальцы схватывали пустоту, и немой укор сочился из глаз призрака прошлого. Константин вздрогнул. Кто-то настойчиво барабанил в дверь.

Бальтазар мигом очутился у выхода, резким движением распахнул створку и гаркнул на гвардейца, занёсшего кулак для очередного удара:

— Что вы себе позволяете?! Или вы не в курсе, что это кабинет Его Величества, и здесь идёт совещание?! Ваше имя, солдат?

— Олли Грант, Ваша светлость! — отрапортовал тот, опуская руку.

— Что же могло сподвигнуть вас, Оливер, ворваться на совет? Что такого могло произойти? Не иначе осада Пирополя?

— Ммм, не совсем, Ваша светлость. Не приведи Солис! Просто мы заметили странность, о которой я решил доложить лично альтеору.

— Что за странность, Грант? Говорите, ну же! — вмешался в разговор Константин.

— В Главном парке зафиксирована вспышка магии льда. Недалеко от входа в зверинец мы обнаружили решётку, по краям оплавленную. Нарушители знали о системе подземных ходов…

Кузены переглянулись. Так близко ко дворцу? Следы льда и пламени? Фригонец и какой-то предатель сговорились и готовят диверсию в сердце столицы? Как могли они такое пропустить?

— А сейчас они где? — спросил Бальтазар.

— В центре зверинца, у клетки феникса, — ответил Грант.

— Я разберусь. Продолжайте.

— Нет, я иду тоже, — возразил Константин.

— Не доверяешь? — Бальтазар недобро прищурился.

— Не в этом дело. Мы всё равно зашли в тупик. А ситуация со взломом и проникновением серьёзная, не находишь? Лучше мне проверить самому.

Фредерик казался безучастным к происходящему. Константин ожидал, что обвинения в некомпетентности посыпятся из его уст как из рога изобилия, но тот, утонув в глубоком кресле, позабыл о присутствующих и витал высоко в облаках.

— Ваше Величество, разрешите удалиться.

— А? Хорошо-хорошо, — монарх спустился с небес на землю. — Признаться, я доволен, что ты радеешь за интересы Фламии, невзирая на личные трудности. Впредь поступай так же, — он сделал паузу, чтобы сын проникся, и добавил: — А то, что потерял, всё-таки верни.

Константин вышел первым. Говорить было больше не о чем, да и не хотелось. В сопровождении Оливера Гранта и ещё двух гвардейцев оба Кольдта покинули дворец.

Главный парк прилегал одним краем к резиденции короля, другим — к Старой площади Пирополя. Он, словно зелёный мостик, соединял правителя с народом. И то, что нарушители свободно разгуливали по нему, было актом вопиющей наглости.

Поначалу альтеор действовал деликатно. В первую очередь он убедился, что сточное отверстие повредили пламенем. Войдя в зверинец, он уловил отголоски чужих сил. Чувствовать магические потоки было для него делом привычным, однако на этот раз один из них отличался от остальных. Никогда раньше Константин не сталкивался со столь необычной, ни на что не похожей, сущностью. Аккуратничать дальше не было смысла, и отряд, уже не таясь, прибавил ходу.

Нарушители загнали себя в тупик. Они не знали, что всего-то три недели назад альтеор лично подписал разрешение на перестройку той части зверинца, через которую они пытались улизнуть. Топот их ног смолк — капкан захлопнулся.

Неторопливо гвардейцы заполняли аппендикс, где, словно пауки в банке, метались двое. Парень, который, по всей видимости, и был тем фламийцем, что убрал решётку, и девушка — точно не фригонка — она вообще мало походила на жительницу королевств. Тёмные глаза и волосы, смуглая кожа.

«Кто же ты такая? — подумал Константин. — Неужто дочь пустыни Мальдезер?»