Чёрно-белый мир (СИ)

Мэнни капнул из флакона с чёрной жидкостью на каждый символ. Когда кровь пролилась на последний из них — знак Мальдезера — Константин прижал меня к себе, и я от неожиданности вцепилась в его плечи. Вдох — воздух пропитался запахом свежескошенной травы. Выдох — нас закружил тёмный вихрь. Но вращался только он, не мы. Мы замерли в эпицентре, держась друг за друга, и я не видела ничего вокруг, кроме сияющих зелёных глаз. Спустя несколько минут вихрь замедлился, а потом и вовсе расплескался кляксами, бесследно исчезнувшими в стыках между крупными плитами пола. Помещение выглядело в точности так, как то, откуда мы прибыли.

— А с Бальтазаром ты перемещаешься так же? — проворчала я, выпутываясь из мужских объятий.

— Нет, зачем? Его я беру за предплечье.

— Тогда какого?.. — начала было я, но дверь слетела с петель.

В залу ворвался целый отряд магов. В их ладонях дрожало пламя, готовое атаковать. Кольдт задвинул меня за спину, повёл перед собой кистью по дуге, и круг символов перехода вспыхнул так ярко, что солдаты невольно отшатнулись. Полыхающее кольцо отрезало нас от остальных. Огонь не причинял вреда, но я подозревала, что на людей вне круга заклинание действовало иначе.

Руки альтеора толкнули воздух, и кольцо стало расширяться. Сомнений в том, что солдаты могут пострадать, не осталось — замешательство на их лицах мало-помалу сменялось страхом. Пламя как магнит притянуло огни с их ладоней, впитало в себя и значительно подросло. Если бы оно не остановилось в полуметре от сапог мага, вбежавшего в залу первым, тот, скорее всего, был бы уже мёртв. Парню некуда было деться, проход загораживали его товарищи. Пламя начало таять, а затем погасло. В звенящей тишине было слышно, как кто-то сглотнул.

— Так, так, так… — покачал головой альтеор. — Вы! Все вы — трупы. Променяли жизнь на девяносто секунд бездействия. Мы были предоставлены сами себе полторы минуты. За это время можно наворотить таких дел! Напоминаю, вы обороняете не только крепость, вы в ответе за жителей граничащих с Мальдезером земель! Что за бардак здесь творится?

— Но это же не враг, — подал голос молоденький маг, тот самый, у чьих ног по воле Константина опало пламя. — Это же вы!

— Тебя я не знаю, — сказал Кольдт с такой уверенностью, будто помнил каждого фламийца в армии. Хотя ведь Николаса он тоже признал, не сразу, конечно, но всё же.

Я высунула нос из-за спины Константина и увидела, как, оттеснив юношу в сторону, из толпы выступил мужчина. На вид ему было лет сорок или около того. В уверенных движениях, спокойном взгляде читался опыт, приобретённый за годы службы стране и короне.

— Альтеор Кольдт, не гневайтесь на мальчишку. Норман — новобранец и живёт в гарнизоне всего три недели. Вот увидите, он научится — дай только время.

Произнеся это, он склонил голову. Ладонь его прижалась к груди.

— Не кланяйся, смотритель, тебе не идёт, — Константин протянул мужчине кисть, и тот крепко её сжал. — Приготовили, что просил?

— Да, альтеор. Следуйте за мной.

— Хорошо, нам есть что обсудить, но прежде, — Кольдт мотнул головой в сторону растерянного парня, — Норман проводит моего спутника в каморку, пусть тот отдохнёт. И чтобы никаких расспросов по дороге! Задача не из лёгких для того, кто не умеет держать язык за зубами, но неделя дежурств в столовой и две в купальне научат думать прежде, чем открывать рот.

— Как прикажете, альтеор, — проговорил глава гарнизона и хотел было поклониться, да передумал.

— Иди, — сказал Константин.

Смотритель развернулся к выходу. Солдаты расступились. Встрепенулся несчастный Норман. А я поняла, что приказ отдан не им, а мне, по более мягкому, вкрадчивому тону, почти неуловимому повороту головы.

Я побежала за юношей, опасаясь упустить из виду его спину и потеряться в узких, почти лишённых света, коридорах крепости. Мы шагали по каменным кишкам, пока не уткнулись в винтовую лестницу. В который раз за время жизни на Амираби я порадовалась своей дружбе со спортом. Ступенькам не было числа. Даже если бы Норман вздумал заговорить со мной, я не смогла бы ответить ни слова. От суровых стен отражался лишь топот, жадные вдохи, тяжёлые выдохи — всё.

Лестница прорывала потолок насквозь. Мой проводник заработал ногами проворнее и растворился в отверстии. Я последовала примеру и вынырнула уже в мансарде.

«Каморка», как назвал её Кольдт, располагалась под крышей башни и потому имела круглую стену и конусовидный потолок. Через узкие окошки-бойницы внутрь заглядывало Око. В косых лучах, словно снежинки в стеклянном шаре, кружились частицы пыли.

Скромная кровать и стол со стулом составляли строгое убранство комнаты, в которой, судя по всему, альтеор оставался, когда приезжал по делам. Канделябр на столе сверкал новизной, воск сохранил первоначальную форму. Для того чтобы разогнать тьму, Константину не требовались свечи. Карту он расчертил красным и синим, перед тем как придавить стопкой книг. На спинке стула забыл рубашку, ещё хранящую запах мятых стеблей.

— Тебе сюда, — сказал провожатый, махнув рукой, — а мне… в столовую, — с безнадёжностью в голосе закончил он.