Чёрно-белый мир (СИ)

Пока я набиралась смелости, чтобы спросить, не пора ли остановить это, время вышло. Око коснулось черты, и Кольдт перевёл взор с моего лица на горизонт. Вид у него был встревоженный, но не нашей беседой, вернее — не только ей.

— Это не Исдар! — воскликнул он. — Их слишком много!

Он подскочил к верблюдам и принялся снимать мешки с артефактами, предназначенными в уплату за грифонью кровь. Я вгляделась в точку, куда минуту назад смотрел Константин, и увидела на фоне заходящего Ока тёмное пятно. Оно постепенно увеличивалось в размерах, подтверждая тем самым правоту моего спутника. Он говорил, мальдезерцев придёт пять-шесть, а в этом отряде их было в несколько раз больше.

— Кара, помоги! — окликнули сзади.

Было жутко наблюдать за приближением опасности. Оставить её без контроля было ещё страшнее. Сделав над собой усилие, я отвернулась и подбежала к Константину, который уже снимал с «кораблей пустыни» сёдла и уздечки.

— Что нужно делать?

— Прости, но тебе придётся понести артефакты, я возьму остальное. Верблюдам, по возможности, придадим первозданный вид. Если не разбредутся, пусть забирают себе. Рёв животных может нас выдать.

— А куда идти? — недоумевала я. — Кроме оазиса, прятаться негде, да и зачем? Разве ты боишься кочевников?

Кольдт перестал суетиться и посмотрел на меня. Его глаза нехорошо блеснули.

— Какая кровожадная, — с издёвкой произнёс он, — а ведь только что провозглашала идеи пацифизма!

Щёки полыхнули от стыда. В самом деле, неужто я хотела, чтобы он избавился от людей, которых я даже не знала, в свойственной ему манере? Я, которая только что вещала об уродстве войны?

— Эй, не надо, — вдруг сказал он мягко, будто перед ним стояла расстроенная Сэм. — Мне плевать на них, знаешь? Соберутся дружно сдохнуть — буду только рад. Но Исдар, хоть и поддерживает контакты с выходцами из королевств, всё же мальдезерец. Боюсь, расправы над соплеменниками он не одобрит, и придётся искать другой вариант. Давай, соберись, надо уходить. Ещё пара минут, и будет поздно.

Его слова, жестокие по сути, не должны были меня утешить, но почему-то стало легче. Должно быть, от проникновенного тона, каким те были сказаны, от прикосновения тёплой ладони к моей руке. Я подхватила сумки с артефактами. Константин закинул за спину мой ранец, а на плечи водрузил снятые с верблюдов сёдла. Нельзя было ничего оставлять.

Мы ушли недалеко, метров на четыреста от оазиса, к оранжево-коричневым скалам, изрытым горизонтальными бороздами, похожими на слои знаменитого советского торта «Медовик». На мой взгляд, укрытие было не слишком надёжным, но иначе считал Константин.

— Там есть пещера, однажды я спасся в ней от песчаной бури. Переждём внутри.

— А мальдезерцы не примчатся сюда?

— Нет, их цель — вода. Полагаю, они заночуют на берегу, как планировал я сам. Обычно кочевники снимаются с места засветло, так что утром сможем вернуться и встретиться с Исдаром. Он придёт.

— Почему ты так уверен?

— Что у нас там? — Кольдт указал на мешок с артефактами.

— Э-э-э, насколько я помню, «Мгновенные костры», «Карманные светочи», «Обогреватели любых помещений длительного действия»…

— И?

— И «Кипятильники»! Вот!

— Верно. Скоро ты поймёшь, почему эти безделушки здесь на вес золота.

Константин зашвырнул упряжь за камни. Я передала ему тюки с артефактами, а себе взяла его сумку. У той был достаточно длинный ремень для того, чтобы перебросить через плечо и, таким образом, освободить руки. Мантии могли помешать лазанью по скалам и потому отправились ко мне за спину, в ранец.

Хватаясь за выступы, я вскарабкалась на самый верх. Мне хотелось встать в полный рост, чтобы охватить взглядом пейзаж до горизонта, узнать, чем заняты кочевники — уж не идут ли по нашу душу? Но этого нельзя было делать, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание. Так что я ползла по-пластунски, пригибая голову, глотая пыль, а затем вслед за Константином скатилась на дно углубления, напоминающего чашу.

В круглой стене чернел провал, в котором исчез мой спутник. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, и, хотя по узкому лазу пришлось ползти теперь уже на четвереньках, страшно не было, ведь я двигалась из тьмы к свету. Им была магия Константина. Тёплое сияние утешало, манило. Обещало, что меня ждут.

Когда до выхода оставалась лишь пара рывков, сильные руки буквально выскребли меня из тоннеля. Я поморгала, привыкая к освещению, и с высоты объятий Константина осмотрела убежище.

Стены вздувались буграми, отчего в некоторых местах пол и потолок почти соприкасались друг с другом. Полностью распрямиться давал только пятачок при входе. После бега по жаре пещера радовала прохладой, но я знала цену этому блаженству. В пустыне ночи лютые, морозящие насмерть. Сухой воздух и песок остывают так же, как и нагреваются, легко. Око, наверное, уже простилось с миром, и до наступления холодов оставались жалкие мгновения.