Чернобыль 01:23:40

Долю секунды спустя пар вместе с ворвавшимся внутрь воздухом вступили в реакцию с циркониевой оболочкой разрушенных тепловыделяющих элементов (ТВЭЛов), и образовавшаяся смесь водорода и кислорода вызвала второй, более мощный взрыв[138]. В атмосферу вылетело 50 тонн газообразного ядерного топлива, которое ядовитым облаком разнеслось потом по большей части Европы. Кроме того, на территорию площадью в несколько квадратных километров высыпалось 700 тонн радиоактивных обломков – большей частью графитовых – с периферии активной зоны. Обломки упали также на крыши машинного зала и третьего энергоблока, на вентиляционную трубу, общую для третьего и четвертого блоков, – и все эти конструкции охватило пламя. Огромная температура топлива в сочетании с хлынувшим через образовавшуюся дыру воздухом вызвала возгорание оставшегося в активной зоне графита, и начался кромешный ад, полыхавший несколько недель. В разрушенном здании энергоблока взрыв вынес все стекла, вывел из строя освещение и приборы, осталось лишь тусклое мерцание аварийных светильников[139].

«Раздался глухой тяжелый удар, – вспоминал инженер Саша Ювченко в интервью британской газете “Гардиан”. В 1986 году ему было всего двадцать четыре. – Через пару секунд я почувствовал, как через зал идет волна. Толстые бетонные стены стали прогибаться, как резиновые. Я думал, война. Мы кинулись искать Ходемчука, но он был у насосов, и его превратило в пар. Все вокруг обволокло паром – темнота и жуткое шипенье. Потолка не было, только небо, все в звездах». Ювченко выбежал на улицу посмотреть, что произошло. «Полблока исчезло, – говорит он. – Мы уже ничего не могли поделать»[140],[141]. Один человек погиб на месте – 35-летний оператор Валерий Ходемчук. К несчастью, он находился в уничтоженном взрывом машинном зале у главных циркуляционных насосов. Его тело так и не нашли, он погребен в здании четвертого энергоблока.

Замер уровня радиации – дело мудреное. Она измеряется в кюри, беккерелях, радах, бэрах, рентгенах, греях, зивертах и кулонах. В Чернобыле в 1986 году главной единицей измерения экспозиционной дозы радиации служил рентген. Сейчас рентген вышел из употребления, но я в книге буду пользоваться именно им, поскольку, во-первых, это проще, а во-вторых, почти во всех отчетах о чернобыльской аварии данные указаны в рентгенах. Мы с вами постоянно находимся под воздействием радиации из разных источников: самолеты, горные породы, некоторые продукты питания, солнце. Средний уровень фоновой радиации безвреден – 23 мкР/ч, или 0,00023 Р/ч. При рентгеновском снимке грудной клетки вы получаете 0,8 Р. Годовая норма, установленная американской Комиссией по ядерному регулированию для тех, кто работает на объектах, связанных с радиацией, соответствует 0,0028 Р/ч, а для остальной части общества – 0,1 Р/год. Для членов летных экипажей, поскольку они проводят много времени в верхних слоях атмосферы, слабее защищенных от солнечной радиации, чем земная поверхность, эта норма соответствует 0,3 Р/год[142]. Уровень радиации в реакторном зале четвертого энергоблока сразу после аварии составлял 30 000 Р/ч, это мгновенная смерть. 500 Р в течение 5 часов – смертельная доза. При 400 Р выживает лишь 50 % облучившихся. Если доза хотя бы приближается к этой цифре, вы, если повезет, несколько месяцев проведете в больнице, а если не повезет, на всю жизнь останетесь инвалидом. По объему и интенсивности излучения радиоактивные частицы, выброшенные той ночью в атмосферу, эквивалентны десяти хиросимским бомбам – и это не считая сотен тонн ядерного топлива и графита, покрывших местность вокруг станции.