Черное Дерево

– Макс, ты сам себя слышишь? – Облизываю пересохшие губы. Почему-то сильно хочется пить. – Ты серьезно хочешь впарить мне всю эту муть про неизбежность и предопределение свыше?

– Не веришь, – отмечает он как-то потерянно и устало, подбрасывает еще одно полено в огонь и располагается возле камина полулежа, опираясь на локоть левой руки. Оказываюсь в своеобразной западне между его телом, креслом и очагом. – Волю Древа трудно сразу постичь, понять его замыслы, но ты месяц прожила в Тривинде. Не думал, что ты до сих пор в стадии отрицания.

– Прости, но это уже совсем на грани какой-то магии.

– А само существование Тривинда для тебя не волшебство? – Мужчина кладет палец мне на губы, не давая высказать возражения. – Только не начинай задвигать про физику, черные дыры и модели Вселенной.

Мягко отталкиваю его руку, но он перехватывает мою ладонь и поворачивает ее к себе внутренней стороной.

– Видишь, сколько линий? У каждой свое назначение и место. У нас искусство читать по руке зовут хиромантией, и сотни тысяч людей в это верят. В Тривинде считают, что линии – отпечаток ветвей Черного Дерева. Оно рисует человеку судьбу и дает иллюзорный выбор, но как бы мы ни сопротивлялись, исход все равно один: дороги сойдутся в той точке, что определило Древо.

– Жестоко. Не находишь? – заявляю я.

– Старейшины Тривинда считают, что Дереву нет дела до переживаний его народа. Оно не ставит цели причинить страдания, просто наперед знает, что будет так, а не иначе.

– М-м-м, понятно, – морщусь я. – Значит, этому Древу взбреднулось сделать из нас пару?

Подцепляю пальцем цепочку из темного металла и качаю кулоном прямо перед глазами Макса.

– И этот свадебный амулет тоже оно велело мне подарить?

Исаев нагибается так близко, что его дыхание шевелит мне волосы на виске.

– Нет. Оно всего лишь подало знак, что я на правильном пути.

– К-какой знак?

– Ты слышала о поверье, зачем Стражи дарят эти украшения своим женам?

– Да, чтобы Древо вернуло их назад в Тривинд.

– Правильно. – Макс понижает голос до шепота, придвигаясь ближе ко мне. Упираюсь спиной в подлокотник кресла: места для маневра мужчина мне совсем не оставил. – Пришлецы, бывает, возвращаются в Ньезфилд, а их мужьям и женам приходится тосковать по ним в Тривинде, вот люди и верят, что Древо сквозь миры снова призовет их назад, создаст коридор, червоточину сквозь пространство.

– Да, я знаю, что камни привязаны к местности, где добыты в Тривинде, а древесина – к веткам, что висят на Земле в домах пришлецов. Но какая здесь связь с возвращением?

– Такие возвращения очень редкие, однако временами случаются, если Черное Дерево создаст эту связь. Нашу с тобой оно час назад активировало.

Макс крадет у меня быстрый и невинный поцелуй, пока я не успеваю опомниться, и вглядывается в лицо, ожидая реакции, настолько уверенный в своей правоте и неотразимости, что аж тошнит от его самодовольства.

Но сказанное им производит на меня сильное впечатление. Правдивости словам Исаева добавляет тот удар током. Непроизвольно начинаю тереть ладонь о джинсы, словно стирая следы тонких нитей, что тянулись от ветки.

– Ничего себе активация! – Подрываюсь и вскакиваю на ноги, перепрыгивая через Макса. – Где у тебя ванная? Надо вымыть руки!

Он машет рукой, указывая направление, и, смеясь, кричит вслед:

– Не поможет!

***

Откровения Макса порождают множество новых вопросов. Кручу в голове один за другим, примеряю на них наиболее вероятные и логически оправданные ответы. Получается плохо: мыслительному процессу мешают стресс и подавляемые эмоциональные реакции. Не помешало бы хорошо проораться, а лучше побегать, выкрикивая что есть мочи все известные в двух мирах ругательства. Но я способна лишь сидеть на краю ванны, подставив горящие огнем руки под ледяную воду.

Наверное, я зря так накручиваю себя. Мы живем в цивилизованной стране, и здесь никто насильно под венец меня не поведет. И, если честно, не такая уж это горькая участь – стать женой красивого, успешного и расположенного ко мне мужчины, от которого и сама теряю голову. События развиваются слишком быстро, но я не овечка, которую можно обречь на заклание. Свободы воли меня не лишают, да и не поддамся.

Пробирающий до дрожи страх в другом: я боюсь, что слова Макса про возвращение в Тривинд имеют под собой веские основания. Нет причин не доверять ему. И как бы я ни искала рациональность и логику в случившемся с веткой, вероятность нового прыжка маячит на горизонте. Знать бы, когда это снова произойдет и где в Тривинде я окажусь после перехода, сработает ли в этот раз хоть один из двух моих амулетов.

Возвращаюсь в гостиную в смятении и состоянии полной разбитости. Исаев встает мне навстречу.

– Хотел уже дверь к тебе ломать. Все в порядке?

Молча киваю, а он привлекает меня к себе, прижимает к упругому телу. Утыкаюсь носом ему в грудь, обнимаю в ответ. Сильный, надежный, потрясающий. И мой! Зачем сопротивляться ему? Мы – два сапога пара, ненормальные джамперы-путешественники, ведомые зовом какого-то потустороннего Дерева-Божества, и, самое главное, верящие во всю эту муть...