Черное облако

– Мне трудновато это объяснить, так как здесь я вторгаюсь на территорию религиозных воззрений. Мы знаем, что у Вселенной есть своя внутренняя структура, именно это обнаруживает или пытается обнаружить наша наука. Мы склонны хвалить себя, когда размышляем над нашими удачами в этой области, и таким образом словно пытаемся сказать, что Вселенная следует нашей логике. Но это, конечно, все равно что ставить телегу впереди лошади. Не Вселенная следует нашей логике, а мы созданы в соответствии с логикой Вселенной. И можно сказать, в этом и заключается определение разумной жизни, как чего-то отражающего основы построения Вселенной. Это заложено и в нас, и в Джо, поэтому мы находим общие темы для общения несмотря на то, что в деталях мы абсолютно разные. Мы все отражаем внутреннюю структуру Вселенной.

– Эти политические паршивцы все еще пытаются прорваться к нам. Черт побери, я сейчас отключу все лампочки, – возмутился Лестер.

Он подошел к панели с лампочками, которые оповещали о получении различных сообщений, а через минуту вернулся на свое место, весь дрожа от смеха,

– Просто замечательно! – проговорил он сквозь хохот. – Я забыл отключить передачу нашего разговора на десятиметровой волне. Они все слышали: и замечание Алексея про Кремль, и предложение Криса обрубить связь. Не удивительно, что они теперь в ярости! Кажется, исправить уже ничего не получится.

Никто не знал, что делать. Наконец Кингсли подошел к панели управления. Он щелкнул несколькими переключателями и сказал в микрофон:

– Это Нортонстоу, говорит Кристофер Кингсли. Если у вас есть какое-нибудь сообщение, можете передать его.

Из репродуктора донесся рассерженный голос:

– Наконец-то вы в Нортонстоу изволили ответить! Мы пытались выйти с вами на связь последние три часа.

– Кто говорит?

– Громер, министр обороны США. И хочу сказать, что вы сейчас разговариваете с очень сердитым человеком, мистер Кингсли. Я жду объяснений насчет вашего сегодняшнего возмутительного поведения.

– В таком случае, боюсь, вам придется ждать и дальше. Я даю вам еще тридцать секунд, и если не услышу от вас более убедительных доводов, то снова отключу связь.

Голос стал тише, но в нем еще более явственно слышалась угроза:

– Мистер Кингсли, мне и прежде доводилось слышать о вашем несносном упрямстве, но лично я никогда еще ни с чем подобным не сталкивался. Довожу до вашего сведения, больше подобное не повторится. И это не предупреждение. Я просто хочу вам сообщить, что в скором времени вы покинете Нортонстоу. А вот куда вас после этого отправят, это я оставлю на откуп вашему воображению.

– Я очень надеюсь, что в своих планах насчет моей дальнейшей судьбы, мистер Громер, вы учли один очень важный момент.

– Это какой же, позвольте вас спросить?

– То, что я могу уничтожить весь американский континент. Если вы мне не верите, спросите ваших астрономов, что случилось с Луной седьмого августа. Также учтите, что для осуществления своей угрозы мне потребуется менее пяти минут.

Кингсли щелкнул несколькими тумблерами, и лампы на панели управления погасли. Марлоу побледнел, на лбу и над верхней губой у него выступили капельки пота.

– Зря вы так, Крис, ох, зря! – сказал он.

Кингсли выглядел расстроенным.

– Извините, Джефф. Когда я это говорил, то даже не подумал о том, что Америка – ваша родина. Еще раз приношу извинения, но в свое оправдание скажу, что я то же самое заявил бы в адрес Лондона, Москвы, да и вообще кого угодно.

Марлоу покачал головой.

– Крис, вы меня не поняли. Я возразил не потому, что американец. В любом случае я знаю, что вы блефовали. Меня тревожит, что этот блеф может привести к чертовски опасным последствиям.

– Ерунда! Вы преувеличиваете значение этой бури в стакане. Вы до сих пор считаете политиков важными персонами только потому, что об этом пишут в газетах. Возможно, они догадались, что я блефую, но пока у меня остается хотя бы малейший шанс привести свои угрозы в действие, они не станут прибегать к силовому решению. Вот увидите.

Однако на этот раз Марлоу оказался прав, а Кингсли ошибался, и дальнейшие события это показали.

Водородные ракеты

Примерно через три часа Кингсли разбудили.

– Извините, что поднимаю вас, Крис, но случилось нечто важное, – сказал Гарри Лестер. А затем, удостоверившись, что Кингсли окончательно проснулся, продолжил: – Паркинсону поступил звонок из Лондона.

– Они времени зря не теряют.

– Нельзя допустить, чтобы он на него ответил. Это слишком рискованно.

Кингсли ненадолго замолчал. А затем, видимо, принял решение: