Черное Рождество

— Это не простой человек, — с некоторой долей обиды ответил товарищ Жорж.

— Понятно, что не прос-стой, прос-стые никому не интересны. Кто же это?

— Генерал Слащев, — ответил Жорж и оглянулся — не подслушивает ли кто.

— С-слащ-щев? — прошипел Гадюка удивленно и заинтересованно. — Да, этот вам, может, и не по зубам…

— А вам? — спросил Макар.

Ему в глубине души сильно захотелось, чтобы этот лощеный бандит испугался и отказался — тем самым он показал бы свою слабость, а товарищ Жорж ощутил бы коротенькое торжество, отомстил бы в некотором роде за свой пережитый страх, — но Гадюка прошипел:

— С-сделаю… Только с-стоить будет дорого, оч-чень дорого…

— О деньгах договоримся, — ответил Жорж Лапидус, может быть, слишком поспешно. — Далее: вам понадобятся помощники… Людей у меня сейчас мало, но все же…

Гадюка презрительно скривился и прошипел:

— Никаких помощ-щников. Я работаю один… Хотя в случае С-слащева нужна будет отвлекающ-щая операция. Я возьму пятьдесят тысяч. Половина — вперед. Принес-сешь сюда завтра в это же время. Вс-се. Уходи.

Жорж Лапидус поспешно — может быть, слишком поспешно — выскочил из мазанки и торопливо пошел по дороге к городу. Еще очень долго ему казалось, что прямо в спину, как два пулеметных ствола, смотрят холодные невыразительные глаза наемного убийцы.

Веня с Надей ждали товарища Жоржа в городском саду. Он издали разглядывал молодую пару. Надя выглядела спокойной, влюбленный Веня пользовался случаем оказаться с ней наедине и говорил о чем-то горячо, дергая ее за рукав и по-собачьи заглядывая в глаза. Жорж присмотрелся к нему внимательнее: не пытается ли Веня отговорить Надю от опасного предприятия? Но нет, похоже, разговор мальчишка ведет исключительно о любви.

Их взволнованный разговор не вызывает никаких подозрений — просто влюбленный гимназист выясняет отношения с предметом своей страсти. Девушка очень хорошенькая — разрумянилась на свежем воздухе, глаза блестят из-под надвинутой на лоб шляпки.

Надя почувствовала чужой взгляд, повернулась и встретилась глазами с Жоржем. Глаза ее засияли, она вся затрепетала, но погасила порыв, мягко отвела Венину руку и поднялась со скамейки. Ее поведение товарищу Жоржу понравилось: умница, умеет сдерживаться, и Букина раньше времени не хочет разочаровывать, держит на близком расстоянии.

Он подошел, бросил сухо:

— Ступайте за мной!

И повел их пешком на новую конспиративную квартиру, которую снял накануне совершенно открыто у спекулянта за бешеные деньги. Мишка Полещук, предупрежденный им утром, уже ждал во дворе.

Все вошли в дом, разделись и сели за непокрытый стол, только Мишка возился, растапливая печку.

— Ну, товарищи, — начал Жорж, зорко оглядывая всю группу, — пришло время. Акцию назначили на завтра.

— Кто назначил? — встрепенулся Букин.

— Сам генерал Слащев назначил, — ответил Жорж. — Завтра рано утром он приезжает из Джанкоя, чтобы проводить на фронт новый полк, сформированный из разбитых красными частей. Речь свою он будет произносить прямо на Вокзальной площади. А затем полк погрузят в эшелон — и на фронт. И Слащев уедет сразу же. Так что самое удобное место для его… устранения — это Вокзальная площадь.

Жорж достал из кармана листок бумаги и карандаш. Все склонились над столом.

— Вот это Вокзальная площадь, — рисовал Жорж, — тут здание самого вокзала, вот тут — перрон, где будут выстроены солдаты. Генерала подвезут, очевидно, вот сюда, — он отметил место крестиком. — С ним будет свита — адъютанты там, ординарцы. Но на трибуне будет стоять он один, он всегда так делает. Так что видно его будет очень хорошо. В оцеплении будут казаки, а вот тут отведут место для зрителей.

Товарищ Жорж отложил карандаш и обвел всех троих испытующим взглядом.

— Вот теперь перехожу к самому важному. Значит, ты, Надя, и Веня должны замешаться в толпу зрителей и постараться попасть как можно ближе к трибуне. Естественно, вплотную к генералу вас не подпустит оцепление, но вы должны стоять в первом ряду. Ты, Михаил, — он повернулся к Полещуку, — будешь проводить отвлекающий маневр. Ровно без пятнадцати девять ты должен бросить в сторону трибуны гранату. Причем сделать это надо с как можно большей паникой, пускай дамы визжат, дети плачут и все такое… Сможешь?

— Смогу, — глухо ответил Мишка, — с гранатой уж как-нибудь знаком.

— Очень хорошо, — кивнул Жорж. — Далее, как только он бросит гранату и охрана отвлечется на него, ты, Надя, достаешь «браунинг» и стреляешь в генерала Слащева. А ты, Вениамин, должен выстрелами отгонять от нее охрану. Потом бросаете оружие и бежите вот сюда, — он опять склонился над листком, — где буду ждать вас я в автомобиле. Всем все ясно? — Он опять обвел всех троих пристальным взглядом.

Они молчали.

— Что, Букин, глаза отводишь? — усмехнулся Жорж. — Хочешь спросить, почему вы будете рисковать, стреляя, а я спокойно сидеть в автомобиле?

— Мне стыдно за вас, Букин! — тотчас накинулась на Веню Надя.

— Отвечу, — продолжал Жорж, как бы не слыша. — Потому что, кроме меня, никто не умеет управлять автомобилем. Вы ведь этого не можете?

— Не могу, — тихо прошептал Веня и опустил глаза.