Черное сердце

– А некоторые волосы сами выдирают, – снова ухмыляюсь я. – В одном реалити-шоу показывали поздно вечером. А потом едят. У них еще в животе такой жуткий клубок образуется – безоар.

– Трихотилломания, – Сэм явно горд, что знает это слово. – А может быть, отдача.

Я киваю. Видимо, мы оба пришли к одинаковым выводам.

– Думаешь, на этих фото заснято, как Мина работает над Уортоном? Мне тоже так кажется. Вопрос первый: зачем? Вопрос второй: зачем отдавать фото нам? И вопрос третий: если она над ним работает, то как именно?

– В смысле «Зачем отдавать фото нам»? Она и не отдавала. Ты их вырвал у Алекса, – Сэм поднимает чашку, подавая знак официантке, что ему нужна добавка. – Она явно не хотела, чтобы мы их увидели.

– Нет, хотела. Иначе зачем всучила их Алексу? Зачем вообще их сняла? А расстроилось она из-за того, что мы их увидели раньше, чем услышали ее объяснение.

– Погоди, думаешь Мина сама сделала эти фотографии? И нет никакого шантажиста? – на лице у Сэма такое изумление, будто я ему сообщил, что Мина – робот из будущего, присланный погубить наш мир.

– Думаю, шантажист – это она сама.

Когда Мина сбежала, мы вытрясли из Алекса ту историю, которую она просила его рассказать: якобы ее шантажировал Стюарт, требовал пять тысяч долларов и грозился погубить карьеру Уортона и репутацию Мины. Передал через Алекса, что она должна достать деньги. Иначе он выполнит угрозу.

В прошлом году я учился у Стюарта. Противный преподаватель. Такие радуются, когда ученики проваливают контрольные. Мне всегда казалось, что он обожает правила, искренне верит, что, если ты их не соблюдаешь, то и поделом тебе.

На преступника Стюарт не очень похож.

В истории Мины еще кое-что не сходится. Во-первых, никто в здравом уме не стал бы посылать Алекса. Если Стюарт действительно не хотел светиться и собирался с помощью Мины тайком шантажировать Уортона, он бы точно так не сглупил. Зачем посылать восьмиклассника, которому совершенно нечего терять и который точно проговорится?

– Не понимаю, – сокрушается Сэм.

– Я тоже. Не до конца. Она на стипендии?

– Возможно, – пожимает плечами сосед.

– Нужно выяснить, она работает над Уортоном или на Уортона. Он ей платит, или она его заставляет… Ну не знаю, что-то для себя делать.

– Он ей платит. В противном случае Мина не захотела бы оставлять документальное подтверждение, правильно? Не стала бы показывать нам эти фотки. Не отдала бы их Алексу. Вообще не стала бы привлекать к себе внимание. Если ты прав, то это Уортон нанял Мину.

Я беру один из снимков и кладу посреди стола. Сэм сдвигает в сторону кружки и тарелки. Мы смотрим на голые пальцы Мины, на Уортона, который чуть отвернулся, словно ему стыдно. Фигуры не в центре, на снимке плохо с композицией, как будто фотографию делал не человек. Можно запрограммировать даже мобильник – чтобы фотографировал каждые несколько минут. Тогда Мине просто нужно было, чтобы Уортон встал на определенное место.

– Она тебе нравится? – вдруг спрашивает Сэм.

– Что? – вскидываюсь я.

– Да ничего. Может, она мастер удачи. А он, например, крупно проигрался.

– А может, она мастер физической силы, как Филип, хотя у него волосы и не выпадали.

Я пытаюсь обдумать версию Сэма, но в голову упорно лезет неприятная мысль: неужели он заинтересовался Миной? Вот так всегда и бывает с девушкой в беде – очень хочется ее спасти. А если тебя перед этим бросила другая, то еще хочется отыграться.

– Может, она мастер физической силы и лечит Уортона от облысения, – говорит Сэм, и мы оба смеемся. – Но если серьезно, что ты думаешь? Чего добивалась Мина?

– Ей нужны деньги, – пожимаю я плечами. – Значит, она думала, что мы поможем ей их раздобыть. Решила, что мы как-нибудь выманим их у Стюарта. Или поможем шантажировать Уортона, а потом свалим вину на Стюарта.

Официантка приносит счет и собирает наши грязные тарелки. Мы молча ждем, когда она уйдет. Интересно, где сейчас Лила?

– Но зачем Мине эти пять тысяч? – Сэм одной рукой выуживает из кармана бумажник, а вторую тянет к в очередной раз наполненной кружке.

Я усилием воли возвращаюсь к нашей беседе.

– Все дело в деньгах. Мало ли на что – может, просто так. Допустим, Уортон ей платил за колдовство, а потом решил завязать. Предел мечтаний для всех мошенников – большой куш.

– Большой куш? – с улыбкой переспрашивает Сэм, будто подначивая.

– Именно. Такой, чтобы жить безбедно до конца дней. Стать легендой. Чтобы дело назвали твоим именем. Признаю, пять тысяч – не очень большая сумма, но для старшеклассницы вполне хватит. Если он решил больше ей не платить, почему бы не попытаться?

Я бросаю на стол десять баксов. Сэм следует моему примеру, и мы выходим на улицу.

– Потому что ее могут поймать, – говорит он.